Трубку снял сам командир. Выслушав донесение, он повернулся к Тэрнеру. У него был вид старого, придавленного несчастьем человека.
– Лейтенант Николлс докладывал, – произнес Вэллери. Несмотря на усилие казаться спокойным, ужас и боль застыли в каждой морщине его худого, изможденного лица. – Четвертая башня разбита. В живых не осталось никого. Третья башня с виду цела, но все, кто находился внутри, погибли. По словам лейтенанта, причина гибели – удар взрывной волны. Пожар в кормовом кубрике до сих пор не погашен… Ну, в чем дело, дружище?
– Докладывают из орудийного погреба четвертой башни, сэр, – неуверенно проговорил матрос. – Артиллерийского офицера просят к аппарату.
– Скажите, что его нет, – коротко ответил Вэллери. – У нас нет времени… – Умолкнув на полуслове, он резко вскинул глаза на связного. – Вы сказали, погреб четвертой башни? Дайте-ка мне трубку.
Взяв телефонную трубку, он откинул назад капюшон канадки.
– Орудийный погреб? У аппарата командир корабля. В чем дело?.. Что, что?.. Отвечай же, приятель, я ничего не слышу… Вот дьявольщина! – Вэллери круто повернулся к старшему торпедному электрику, находившемуся на мостике. – Попрошу переключить телефон на усилитель, а то ни черта не слышно… Ага, теперь совсем другое дело.
Динамик над штурманской рубкой ожил. Он звучал как-то хрипло, гортанно, вдвойне неразборчиво из-за сильного шотландского акцента говорившего.
– А теперь слышите? – прогудело в динамике.
– Слышу, – гулко отозвался голос самого Вэллери, усиленный громкоговорителем. – Это Мак-Куэйтер, не так ли?
– Так точно, сэр. Неужто узнали? – В голосе юного матроса прозвучало откровенное изумление. Несмотря на усталость и подавленное состояние, Вэллери не смог удержаться от улыбки.
– Это сейчас не имеет значения, Мак-Куэйтер. Кто там у вас за старшего, Гардинер?
– Так точно, сэр. Он самый.
– Попросите его к телефону, хорошо?
– Не могу, сэр. Убит он.
– Убит! – недоверчиво воскликнул Вэллери. – Вы сказали, он убит, Мак-Куэйтер?
– Ну да. И не только он. – Голос юноши звучал почти сердито, но ухо Вэляери уловило едва заметную дрожь. – Меня самого шарахнуло, но теперь со мной все в порядке.
Вэллери подождал, когда у юноши прекратится приступ хриплого, надрывного кашля.
– Но… но что же произошло?
– Почем я знаю?.. Виноват, не могу знать, сэр. Грохот страшный раздался, а потом… Что потом было, хоть убей, не помню… У Гардинера весь рот в крови.
– Сколько… сколько вас там осталось?
– Баркер, Уильямсон и я еще. Только мы одни. Никого больше.
– Ну и… Как они себя чувствуют, Мак-Куэйтер?
– Оии в порядке. Вот только Баркер считает, что ему каюк. Очень уж он плох. У него, похоже, чердак поехал.
– Что, что?
– Свихнулся он, говорю, – терпеливо объяснял Мак-Куэйтер. – Умом тронулся. Какую-то чепуху мелет. Дескать, скоро предстанет перед Творцом, а совесть у него нечистая. Всю жизнь, говорит, только и знал, что обманывал ближнего.
Вэллери услышал, как Тэрнер фыркнул, и тут вспомнил, что Баркер заведовал корабельной лавкой.
– Уильямсон заряды в стеллажи укладывает. А то вся палуба завалена этими хреновинами.
– Мак-Куэйтер! – резко проговорил Вэллери, по привычке одергивая матроса.
– Виноват, сэр. Забылся… А что теперь нам делать?
– То есть как что делать? – нетерпеливо переспросил Вэллери.
– Как быть с погребом? Коробка горит, что ли? Здесь жара страшная. Хуже, чем у нечистого в пекле!
– Что? Что ты сказал? – крикнул Вэллери, на этот раз забыв сделать ему внушение. – Жара, говоришь? Сильная жара? Да живей отвечай, парень!
– До задней переборки не дотронуться, – просто ответил Мак-Куэйтер. – Пальцы обжигает.
– Но система орошения! – закричал Вэллери. – Разве она не действует?! Господи Боже! Да ведь погреб может в любую минуту взлететь на воздух!
– И то верно, – спокойно подтвердил Мак-Куэйтер. – Я тоже так подумал. А система орошения – она не работает, сэр. Температура уже на двадцать градусов выше нормы.
– Что же вы стоите сложа руки?! – ужаснулся Вэллери. – Открывайте оросители вручную. Если там настолько жарко, веда в системе не должна замерзнуть. Живей, паренек, шевелись! Если погреб взорвется, крейсер погиб. Бога ради, торопись!
– Я уже пробовал, сэр, – тихо произнес Мак-Куэйтер. – Ни черта не получается. Заклинило начисто!
– Тогда сломай патрубок! Где-нибудь там валяется лом. Стукни им хорошенько. Да поживей!
– Ладно, сэр, так и сделаю. Только как мне потом закрыть систему? – в спокойном голосе юноши на мгновение появилась нотка отчаяния. «Наверное, это что-то с динамиком», – решил Вэллери.
– Это невозможно! Но не беспокойтесь! – нетерпеливо, не скрывая тревоги, проговорил Вэллери. – Воду мы потом откачаем. Торопитесь, Мак-Куэйтер, торопитесь!
После кратковременной тишины послышался приглушенный вопль и удар – видно, во что-то мягкое. Потом раздался тонкий металлический звон, усиленный динамиком, за ним град торопливых ударов. Мак-Куэйтер, должно быть, не переставая колотил по вентилям. Внезапно стук прекратился.
Подождав, пока Мак-Куэйтер возьмет микрофон, Вэллери озабоченно спросил:
– Ну, как дела? Работают оросители?
– Дела идут как по маслу, сэр. – В голосе юноши появилась новая нотка – нотка гордости и удовлетворения. – Я только что шарахнул ломом Баркера, – прибавил он с оживлением.
– Что сделал? – переспросил Вэллери.
– Баркера, говорю, огрел ломом по черепу, – раздельно произнес Мак-Куэйтер. – Помешать мне хотел. Струхнул старый болван… Да чего тут о нем толковать… А здорово работают оросители, сэр. Я ещё никогда раньше не видел, как они действуют. Воды уже по лодыжки. Пар так и шипит, отскакивают от задней переборки!