Утром 24 февраля сухопутные части противника перерезали железнодорожное сообщение с Петроградом и подошли вплотную к городским окраинам. Однако к этому времени погрузка основной части имущества была закончена, а местный флотский комитет, руководивший эвакуацией, перебрался на крейсер «Адмирал Макаров». Днём на рейд при помощи ледоколов «Тармо», «Волынец», «Огонь» и возвратившегося «Ермака» на рейд удалось вывести две подводные лодки, транспорт «Европа», спасательное судно «Волхов», а также крейсера «Баян», «Богатырь», «Олег», на которых находилось около 4000 эвакуируемых и различные грузы, принятые из портовых складов, включая автомобили.[51 Н.С. Кровяков. «Ледовый поход» Балтийского флота в 1918 г. - М.: Воениздат, 1955 г. с. 84.]
Пытаясь помешать уходу кораблей из Ревеля, противник 25 февраля предпринял попытку бомбардировки гавани с воздуха. В 10 час. 20 мин. над рейдом показался германский самолет «Таубе», который, несмотря на огонь зенитной артиллерии и беспорядочную стрельбу из винтовок, сбросил шесть бомб, одна из которых попала в крейсер «Рюрик», а две другие разорвались за кормой «Баяна». Столь же малоэффективными оказались и последующие налёты. Тем не менее, вслед за воздушным противником атаку порта предпринял и сухопутный - около полудня отряд германских самокатчиков попытался прорваться в гавань, но встреченный ружейно-пулемётным огнем, поспешил ретироваться.
Между тем выход кораблей шёл своим чередом и к вечеру 25 февраля в гавани оставались лишь крейсера «Рюрик» и «Адмирал Макаров», в задачу которых входило прикрытие эвакуации. Около 17 час. к борту последнего подошёл катер с представителями германского командования, угрожавшими «репрессиями, если корабли откроют огонь по городу». Удовлетворившись ответом, что корабельная артиллерия будет применена лишь в случае противодействия выводу эскадры, парламентёры убыли восвояси, но спустя 45 минут другая немецкая делегация под угрозой обстрела крейсеров потребовала вернуть всё увозимое имущество. В ответ было заявлено, что погруженное на корабли имущество является казённым и первые же залпы германской артиллерии вызовут ответный огонь. Веский аргумент возымел своё действие - противник не рискнул вступить в артиллерийскую дуэль с крейсерами и в 19 час. «Адмирал Макаров», замыкая растянувшуюся на несколько миль колонну кораблей, беспрепятственно покинул Ревель.[52 Там же, с. 85.]
Переход эскадры в Гельсингфорс проходил в чрезвычайно трудных условиях - имевшиеся ледоколы с трудом справлялись с 70-см льдом, высвобождая затёртые корабли. Утром 26 февраля канал, проложенный идущим впереди «Ермаком», оказался забит льдом. Пытаясь самостоятельно пробить его, вынужден был остановиться «Баян», вслед за которым оказались затёртыми учебный корабль «Петр Великий» и транспорт «Михаил», только через некоторое время освобожденные из ледового плена. Остальные крейсера 1-й бригады - «Рюрик», «Адмирал Макаров», «Богатырь» и «Олег» смогли совершить переход в основном своими силами и лишь на подходе к Гельсингфорсу им потребовалась помощь ледокола «Тармо».
В полдень, находясь на траверзе Наргена, от каравана отделился ледокол «Волынец», доставивший на остров отряд матросов с «Адмирала Макарова», в задачу которых входило уничтожение объектов береговой обороны. С помощью прибывшей подрывной партии были взорваны 12" башенные установки, а вслед за этим приведены в негодность и остальные батареи. К утру 27 февраля передовой эшелон «ревельского» отряда достиг Гельсингфорса и в 9 час. «Адмирал Макаров», «Рюрик» и «Богатырь» прибыли на внутренний рейд, где через несколько часов к ним присоединились «Баян» и «Олег», за которыми пришли и остальные корабли.
Использовать опыт, накопленный во время перехода из Ревеля в Гельсингфорс, подтвердивший возможность ледового плавания боевых кораблей даже с относительно слабым корпусом, балтийским морякам пришлось уже две недели спустя, практически сразу после заключения 3 марта в Брест-Литовске мирного договора между советской Россией и Германией. Согласно его положениям вооружённые силы России подлежали демобилизации, в то время как боевые корабли немедленно разоружались или отводились в русские гавани, оставаясь там «до заключения всеобщего мира». Оговаривались и условия временного (до освобождения моря ото льда) пребывания Балтийского флота в базах на территории Финляндии, по которым на стоявших там кораблях «должны быть оставлены лишь немногочисленные команды».