Такъ какъ весьма возможно, что капитанъ Iroquois имѣетъ какiя нибудь условные сигналы съ консуломъ Соедин. Штатовъ, чтобы слѣдить за моими движенiями, то я, въ заключенiе, буду имѣть честь просить васъ, поручить одному изъ офицеровъ принять мѣры къ предупрежденiю подобныхъ враждебныхъ дѣйствiй.
Имѣю честь быть и проч.
(Подписалъ) Сэмсъ.
Его Превосходительству, г. Массiонъ де-Конде, адмиралу и губернатору Мартиники.
Въ эту ночь Iroquois не подходилъ такъ близко, какъ въ предъидущую. Гондечные порта были у насъ задраены и экипажу отдано приказанiе собираться въ случаѣ ночной тревоги на шкафутѣ, съ абордажными принадлежностями, такъ какъ непрiятель, если и вздумаетъ атаковать насъ, то навѣрно на абордажъ[6].
Суббота, ноября 16. Iroquois предъ носомъ у насъ, въ разстоянiи около мили. Въ 10 часовъ утра отдалъ визитъ французскому капитану. Я просилъ его обратить вниманiе на Iroquois, который такъ дерзко нарушалъ нейтралитетъ порта. Никакихъ добавочныхъ приказанiй отъ губернатора не было получено. Скоблили и красили судно, и исправляли машину, чтобы привести ее въ возможно исправное сосотоянiе. В полдень Iroquois сталъ на якорь въ полумилѣ отъ насъ, на мѣстѣ стоянки военныхъ судовъ. Капитанъ Acheron'а прiѣхалъ ко мнѣ передать приглашенiе губернатора перейти вмѣстѣ съ моимъ судномъ въ фортъ де-Франсъ, гдѣ онъ имѣетъ больше средствъ охранять права мои и куда вѣроятно Iroquois не послѣдуетъ за мной; въ случаѣ же если онъ и придетъ, то немедленно принужденъ будетъ оставить портъ.
Я отвечалъ, что прежде чѣмъ отвѣчать на это приглашенiе, я желалъ бы знать, приметъ ли командиръ Iroquois условiе выждать 24 часа послѣ моего ухода, или уйти 24-ми часами раньше меня. Бросивъ якорь, Iroquois тотчасъ же снялся, а вечеромъ капитанъ Acheron'а прислалъ ко мнѣ лейтенанта съ извѣстiемъ, что командиръ Iroquois не согласенъ на условiе, вслѣдствiе чего ему приказано было отойти на разстоянiе морской мили. Онъ оставался еще нѣсколько часовъ для полученiя провизiи и съ наступленiемъ темноты занялъ свою станцiю, но въ продолженiе часа онъ держался не въ разстоянiи морской мили.
Такимъ образомъ этого невѣжду янки мы поучили законамъ нейтралитета, и заставили его уважать ихъ. Послѣ полудня я съ наслажденiемъ прогуливался по сѣверному берегу.
Воскресенье, ноября 17. Прекрасное утро. Отправились въ церковъ, расположенную противъ мѣста стоянки нашего парохода, и слушали обѣдню. Народу было много, преимущественно черныя женщины. Насъ очень вѣжливо пригласили на почетную скамейку. Довольно красивый священникъ говорилъ проповѣдь, болѣе обращенную къ нѣсколькимъ молодымъ людямъ, въ первый разъ причащавшимся. Онъ обладаетъ большимъ краснорѣчiемъ; манеры его свободны и прiятны. Здѣсь, также какъ въ фортѣ Рояль, присутствовалъ полицейскiй чиновникъ, — черта, которая мнѣ не нравиться. Въ продолженiе дня Iroquois соблюдаетъ разстоянiе.
Понедѣльникъ, ноября 18. Непрiятель крейсируетъ внѣ порта. Утромъ пришла изъ фортъ де-Франсъ французская военная шкуна, и привезла губернатора (который прiѣхалъ въ С. Пьерръ для раздачи премiи школамъ), и около 100 человѣкъ войска, для усиленiя крѣпости. Починка машины и окраска. Нѣсколько лодочниковъ были арестованы за то, что выѣзжали къ непрiятелю. Вечеромъ прiѣхалъ ко мнѣ директоръ таможни; между прочимъ онъ сообщилъ, что губернаторъ разсчитываетъ встрѣтить командира Сэмтера у него (у директора) въ домѣ, прибавивъ, что самъ губернаторъ ничего не поручалъ ему передавать, но что онъ говоритъ это отъ себя. Я понялъ намекъ, и въ 8 час. вечера вмѣстѣ съ моимъ клеркомъ съѣхалъ на берегъ, чтобы посѣтить его превосходительство. Онъ, кажется, не имѣлъ ничего особеннаго сообщить мнѣ и повторилъ только приглашенiе перейти вмѣстѣ съ судномъ моимъ въ фортъ де-Франсъ, отъ чего я отказался на томъ основанiи, во-первыхъ, что отсюда мнѣ удобнѣе уйти, и во-вторыхъ, здѣсь имѣется больше средствъ для починки машины. Относительно нарушенiя капитаномъ Iroquois нейтралитета онъ сказалъ мнѣ, что этотъ капитанъ отговаривается незнанiемъ, причемъ добавилъ, что онъ знаетъ даже лучше, чѣмъ другiе. Американская (непрiятельская) шкуна съ наступленiемъ вечера вышла въ море и подошла къ Iroquois; простоявъ тамъ около часа, она направилась въ крейсерство къ сѣверо-западу.
Вторникъ, ноября 19. Утромъ замѣтили бурунъ, увеличивавшiйся до 4 ч. попол., вѣтеръ перемѣнный, но на короткое время устанавливается отъ SO. Я началъ безпокоиться касательно своего мѣста; какъ меня увѣрили, оно не совсѣмъ безопасно во время морскаго вѣтра. Послалъ за лоцманомъ, который сказалъ, что дурной погоды не будетъ, и такъ какъ въ это время волненiе стихло, то я былъ того же мнѣнiя и рѣшился остаться здѣсь, тѣмъ болѣе, что починка машины должна быть окончена завтра вечеромъ. Вечеромъ проливной дождь. Iroquois въ предѣлахъ морской мили. Командиръ французской военной шкуны отвѣтилъ мнѣ сегодня на вчерашнiй визитъ. Около 10 ч. веч. пришелъ съ острова Св. Ѳомы англiйскiй почтовый пароходъ. Послалъ туда шлюпку и досталъ англiйскiя газеты отъ 1-го ноября, въ которыхъ мы прочли, что непрiятельскiй пароходъ St. Jacinto остановилъ англiйскiй пассажирскiй пароходъ, и снялъ съ него двухъ пассажировъ Гг. Сляйделя (Slidell) и Мазонъ (Mason), которые на Nashville и были отвезены въ Гаванну. Англичане считаютъ поступокъ этотъ оскорбительнымъ для ихъ флага, и съ этой стороны онъ можетъ намъ быть не безролезенъ. Ночь ясная. Нѣсколько ранѣе восьми часовъ показалачсь луна. Не совсѣмъ темно, но достаточно, однако, для нашихъ цѣлей.
Среда, ноября 20. Утро ясное, вѣтеръ перемѣнный. Iroquois не теряетъ насъ изъ виду и нарушаетъ нейтралитетъ порта, подходя ночью ближе чѣмъ на морскую лигу, чтобы наблюдать за нами. Послалъ на берегъ механика потопить починку помпъ. Отдалъ паруса. Въ полдень убралъ ихъ, и въ часъ пополудни приказалъ развести пары; погода стояла неровная. Накренили судно, чтобы съ правой стороны у ватеръ-линiи отскоблить траву. Iroquois опять въ эту ночь подходилъ мили на полторы, но такъ какъ было облачно, то еще въ началѣ ночи мы перестали его видеть.
Четвергъ, ноября 21. Облачно, съ небольшимъ дождемъ. Вынулъ заряды изъ орудiй и вновь вложилъ ихъ; осмотрено и приведено въ порядокъ ручное оружiе. По обѣимъ сторонамъ шканцевъ размѣстилъ нѣсколько бочекъ съ соленою провизiей, для удиферентованiя судна. Оно сидитъ на носъ одинъ или два дюйма. Шлюпки подвозятъ воду. Переложилъ швартовы, чтобы быть въ готовности сняться. Тороплю своего механика. Боюсь каждую минуту, чтобы не пришло другое непрiятельское судно. Утромъ губернаторъ отправился обратно въ фортъ де-Франсъ на Acheron'ѣ, который возвратился послѣ полудня. Послалъ туда письмо, жалуясь на непрiятеля, который попрежнему не уважаетъ нейтралитетъ порта. Механикъ не готовъ и мы вынуждены отложить еще на день.
К. Ш. Пароходъ Сэмтеръ. С. Пьерръ.
Ноября 21, 1861.
Сэръ, — Я считаю своимъ долгомъ протестовать противъ непрiятельскаго военнаго винтоваго корвета Iroquois, продолжающаго нарушать нейтралитетъ порта и мое право убѣжища.
Судно это, постыдно пренебрегая предостереженiями его превосходительства, губернатора, каждую ночь, подъ прикрытiемъ темноты, подходитъ на разстоянiе 1½ миль и менѣе отъ мѣста моей стоянки. Въ послѣднюю ночь, въ 9 час. веч., при блескѣ молнiи, я съ своей палубы могъ видѣть его простыми глазами, а ночь была настолько темна, что судно не подъ парусами могло быть видимо не далѣе, какъ въ 1 или 1¼ мили.
Кромѣ того, я долженъ сообщить вамъ, что вчера, среди бѣлаго дня, двѣ нѣбольшiя шлюпки, отправившiяся съ берега, пристали къ непрiятелю и, отваливъ отъ него, одна пошла къ N, а другая къ S оконечности порта.
Имѣю честь и проч.
(Подписалъ) Сэмсъ.
Г-ну Дюшаксель, командиру парохода Е. Ф. В. Acheron.
Пятница, ноября 22. Непрiятель въ 2½ миляхъ. Машина будетъ сегодня готова, и съ Божiею помощью ночью думаю выйти. Написалъ командиру Acheron'а отвѣтъ на рѣшенiе, принятое губернаторомъ.
К. Ш. Пароходъ Сэмтеръ. С. Пьерръ.
Ноября 22, 1861.
Сэръ, — Я имѣлъ честь получить ваше письмо отъ вчерашняго числа, въ которомъ вы сообщаете мнѣ мнѣнiе губернатора Мартиники касательно охраненiя могего права убѣжища въ водахъ этого острова; съ сожалѣнiемъ я долженъ сказать, что мнѣнiе это кажется мнѣ несогласнымъ съ требованiями международнаго права. Губернаторъ говоритъ: «въ его намѣренiя вовсе не входитъ имѣть надъ непрiятелемъ, днемъ и ночью, такой бдительный надзоръ, какого вы (я) требуете». Вы съ своей стороны пишете мнѣ, что «мы должны вѣрить въ строгое исполненiе обѣщанiя даваемаго командиромъ военнаго судна Американскаго Союза до тѣхъ поръ, пока не убѣдимся въ противномъ.» Изъ этихъ словъ видно, что единственнымъ обезпеченiемъ противъ блокады непрiятелемъ мнѣ должно служить простое обѣщанiе его держаться въ разстоянiи морской мили отъ берега; губернаторъ же, между тѣмъ, не обязанъ наблюдать, ни днемъ ни ночью, чтобы обѣщанiе это было выполняемо. Въ дополненiе къ высказаннымъ мною вчера фактамъ, я могу прибавить свѣдѣнiе, полученное мною отъ одного изъ моихъ офицеровъ, который прогуливаясь вчера вечеромъ въ сѣверныхъ окрестностяхъ города, видѣлъ двѣ восьми-весельныя шлюпки, съ гребцами, одѣтыми въ темное платье, и въ такихъ же фуражкахъ, какiя обыкновенно носятъ матросы Соединенныхъ Штатовъ; шлюпки спокойно гребли къ берегу. Онъ ясно слышалъ разговоръ на англiйскомъ языкѣ; одинъ говорилъ: «(Генрихъ) Harry, вотъ оно, я его вижу», подразумѣвая безъ сомнѣнiя мое судно. Шлюпкамъ этимъ, по всей вѣроятности, приказано подать сигналъ, какъ только онѣ замѣтятъ мое движенiе. При всемъ моемъ уваженiи къ его превосходительству я не могу видѣть никакой разницы между нарушенiемъ нейтралитета самимъ судномъ и его шлюпками. При отсутствiи строгаго надзора, днемъ и ночью, оказываемое мнѣ покровительство весьма близко походитъ на то, которое оказалъ бы волкъ ягненку. Посылая шлюпки свои наблюдать за мной, въ особенности ночью, непрiятель производитъ военныя дѣйствiя. Я имѣю одинаковое право требовать, чтобы шлюпки его, такъ же какъ и самъ онъ, не подходили ближе морской мили, и не желаю вовсе полагаться на его обѣщанiе не нарушать правъ моихъ. Казалось бы, слѣдовательно, въ особенности при извѣстности упомянутыхъ мною фактовъ, что Францiя обязана имѣть строгiй надзоръ на своихъ моряхъ, «какъ ночью такъ и днемъ», въ томъ случаѣ когда непрiятельскiй крейсеръ блокируетъ судно дружественнаго ей воюющаго, укрывающееся въ этихъ водахъ по праву предоставленному международными законами. Поэтому я буду почтительнѣйшее просить васъ поставить караульныя шлюпки по обѣимъ сторонамъ порта, для предупрежденiя повторенiя тѣхъ враждебныхъ дѣйствiй, какiя были предприняты противъ меня вчера; въ случаѣ же если вамъ не угодно будетъ исполнить этого, то вы позволите мнѣ вооружить мои шлюпки и схватить непрiятеля при первомъ подобномъ подступѣ. Кажется совершенно ясно, что я или долженъ быть охраняемъ, или защищать себя самъ. Затѣмъ, находиться въ постоянномъ сношенiи съ берегомъ посредствомъ своихъ или другихъ шлюпокъ есть явное нарушенiе нейтралитета. Если ему нужна провизiя, то обязанность его придти за ней, придя же, онъ долженъ бросить якорь и тогда обязанъ согласиться на условiе выжидать 24 часа послѣ моего отправленiя. Оставаться же въ морѣ, получая съ берега всѣ необходимые запасы и посылая кромѣ того шлюпки свои наблюдать за мной — это только увертка съ его стороны, и противъ нея я тоже протестую. Надѣюсь вы извините меня что я занялъ такъ много вашего времени этимъ длиннымъ письмомъ, но я счелъ своимъ долгомъ обстоятельно высказаться по этому вопросу. При первой возможности я намѣренъ выйти въ море, и въ случаѣ если сигналы поданные непрiятельскими или другими шлюпками, находящимися на моряхъ Францiи, будутъ причиной кроваваго столкновенiя моего съ противникомъ вдвое сильнѣйшимъ, я желаю, чтобы правительство мое знало, что я протестовалъ противъ недружелюбнаго взгляда, усвоеннаго губернаторомъ, заявляющимъ мнѣ, что «въ его намѣренiя не входитъ имѣть надъ Iroquois днемъ и ночью тотъ бдительный надзоръ, котораго вы (я) требуете».
6
14 числа въ 4 ч. вечера, когда мы почти уже кончили нагрузку углемъ и другими принадлежностями, показался пароходъ, огибавшiй сѣверную оконечность острова. Онъ шелъ подъ датскимъ флагомъ и видимо старался замаскировать себя, какъ это ясно показывали нѣкоторыя принятыя имъ довольно смѣшныя мѣры, какъ напримѣръ: умышленно приведенный въ безпорядокъ рангоутъ. Но мы были слишкомъ старые воробьи для того, чтобы насъ можно было поймать на такой мякинѣ. Сначала онъ подвигался медленно, очевидно, не замѣчая насъ за холмами; но когда подошелъ мили на двѣ, въ зрительную трубу мы могли видѣть, какъ вода запѣнилась у него предъ носомъ; янки почуяли свою добычу, или, употребляя чрезвычайно удачное выраженiе нашего грубаго, стараго и славнаго квартирмейтера, — «онъ держалъ кость у себя въ зубахъ». Мирные граждане С. Пьерра высыпали всѣ на набережную, къ мѣсту дѣйствiя, а нѣкоторые, любители купанья, подплыли къ намъ, — ожидая развязки. Iroqouis былъ въ одной мили, и когда подошелъ ярдовъ на 100, спустилъ датскiй флагъ, замѣнивъ его «звѣздами и полосами». Такимъ образомъ мы еще разъ очутились въ присутствiи нашего ненавистнаго врага.
Iroqouis принадлежитъ къ новому классу канонерскихъ лодокъ, вооружененыхъ 9-ти и 11-ти дюймовыми орудiями; вмѣстительность его 1000 тоннъ; экипажъ состоитъ изъ 200 человѣкъ. Всякая мысль вступить съ нимъ въ бой казалась безполезною, и только помощью какой-нибудь хитрости мы могли надѣяться уйти отъ него. Непрiятель, подойдя близко къ берегу, послалъ туда шлюпку для переговоровъ съ консуломъ Соединенныхъ Штатовъ и съ французскимъ начальствомъ, остерегаясь, однако, бросить якорь. Капитанъ Пальмеръ доносилъ его превосходительству, губернатору, что въ портѣ С. Пьерръ стоитъ на якорѣ «пиратъ», и просилъ позволенiя истребить его; въ этомъ ему отказали, но прислали прокламацiю Е. И. В. Наполеона III, признающую за Конф. Штатами права воюющей нацiи и предписывающую соблюдать со стороны Францiи строгiй нейтралитетъ. Ему было объявлено также, что Iroqouis долженъ или стать на якорь, или уйти изъ виду острова, и въ первомъ случаѣ между выходомъ каждаго изъ противниковъ долженъ пройти промежутокъ въ 24 часа; затѣмъ, ему объяснили, что въ случаѣ нарушенiя нейтралитета фортамъ приказано открыть огонь противъ виновнаго. Черезъ два часа шлюпка его возвратилась, и Iroqouis, отойдя на небольшое разстоянiе, сталъ предъ самымъ нашимъ носомъ, двигаясь то впередъ, то назадъ. Между тѣмъ экипажъ «пирата» не оставался въ бездѣйствiи. Всѣ мѣры были приняты къ тому, чтобы отразить непрiятеля и защищать судно до послѣдней крайности. Команда была осмотрѣна и каждый человѣкъ снабженъ всѣмъ необходимымъ для дѣйствiя. Въ эту ночь мы неминуемо ожидали атаки, вспомнивъ угрозы и громкiя заявленiя командира Niagara и г. Портера, капитана Powhattan'а — о томъ, что они не будутъ уважать нейтралитетъ тамъ, гдѣ онъ помѣшаетъ имъ уничтожить
Въ 2 часа ночи, часовой на бакѣ доложилъ, что янки держитъ курсъ прямо на насъ. Почти шепотомъ было отдано сейчасъ же приказанiе «встать по мѣстам», и никогда я не видѣлъ, чтобы команда исполнялась съ такою готовностью. Въ нѣсколько минутъ абордажныя и стрѣлковая партiи были построены въ три шеренги, въ плотную къ портамъ, ожидая нападенiя и сохраняя мертвую тишину. Когда непрiятель подошелъ футъ на 20, мы ясно могли слышать у него въ машинѣ звонокъ, передававшiй приказанiе дать заднiй ходъ; всѣ люди его стояли по мѣстамъ, и вообще онъ имѣлъ видъ судна приготавливающагося взять непрiятеля на абордажъ. Одного какого-нибудь случайнаго пистолетнаго выстрѣла достаточно было, чтобы завязать дѣло, и судя по огнямъ и сигналамъ на крѣпостяхъ, французы тоже не остались бы безъ участiя въ немъ. Видъ нашей палубы на слѣдующее утро былъ чрезвычайно забавенъ. Люди, въ полномъ вооруженiи, въ безпорядкѣ размѣстились на ней, ища отдохновенiя отъ усталости тревожной ночи; постороннiй зритель принялъ бы насъ за морскихъ разбойниковъ. На другой день, когда капитана Пальмера просили объяснить, что означаютъ всѣ его маневры, онъ отвѣчалъ, что ожидалъ быть атакованнымъ нами со шлюпокъ; но трудно повѣрить, чтобы командиръ военнаго судна могъ представить такiя ничтожныя оправданiя, и ради его собственной славы постараемся думать, что онъ самъ себѣ не вѣрилъ. Поведенiе команды было какъ нельзя болѣе удовлетворительно. Никакого шума и суеты не было замѣчено; у каждаго выражалась на лицѣ спокойная и твердая рѣшимость защищать свое судно до послѣдней возможности и ни въ какомъ случаѣ не уступать флага своего непрiятелю.
Такое явное нарушенiе нейтралитета вооружило всѣхъ жителей; многiе изъ нихъ сбросили съ себя и безъ того уже прозрачную маску и открыто выражали намъ свое сочувствiе. Нѣкоторые увлеклись до того, что изъявили желанiе идти вмѣстѣ съ нами; но ихъ любезныя предложенiя не были приняты. Негры, однако, не признаютъ насъ за то, что мы въ дѣйствительности есть, т. е. за лучшихъ своихъ друзей, и нѣсколько враждебно смотрятъ на