— Если только это не личный самолет или золотой ролс-ройс, — улыбнулась я. — Балуйте, чем хотите. Только помните, что у меня две руки, в которых помещаются только два чемодана.
— А разве в Москве вас не будут встречать?
— Кто? Коллеги или родители? Первым наплевать, вторым — не по силам.
— Господи, дорогая Фэриде, о чем мы вообще говорим! Поверьте, я все организую в лучшем виде. Во-первых, вы полетите на моем личном самолете…
Я поперхнулась джином с тоником.
— Да-да, а там вас встретят у трапа и отвезут туда, куда вы пожелаете.
— Думаю, я пожелаю домой, — с трудом собирая остатки здравого смысла ответила я.
— Вот туда вас и отвезут. Ладно, у нас еще будет время подумать об этом. Вертолет ждет. Давайте посмотрим все красоты нашей Анталии.
Внутри вертолет больше напоминал салон роскошной машины. Мягкие кресла, диван, низкий столик, большие окна для обзора. Сказка продолжалась, каким бы невероятным мне это ни казалось. Самым странным было то, что в обществе Исмаил-бея все мои страхи перед высотой и скоростью куда-то улетучились. Я просто наслаждалась невероятной красоты видами, плывшими внизу.
На меня снизошло какое-то умиротворение. Все неприятности отсюда, как говорится, с высоты птичьего полета, остались там, внизу, где люди ради денег готовы на все: на подлог, на убийство, да практически на любую подлость.
Наверное, мой ангел-хранитель все-таки обо мне позаботился, если таким, пусть несколько экзотическим, образом разорвал мою связь с самым настоящим преступником. Кто знает, что ему там, в непостижимой России, вообще могло прийти в голову. Он вполне мог втянуть меня в такую аферу, из которой я и живой бы не вышла… Да, собственно, так все и произошло, только совершилось незапланированное чудо и рядом со мной появился Исмаил-бей. Добрый волшебник. Покровитель сирых и убогих. Хозяин всего великолепия, проплывавшего перед моими глазами. И тоже, наверное, мафиози. Только вряд ли будет втягивать меня в свои дела: я для него просто желанная на данный момент женщина, и он делает то, что привык делать в таких случаях: ухаживает, осыпает подарками и поцелуями, посильно украшает жизнь своей избранницы.
Не думаю, что мой отказ выйти за него замуж его сильно огорчил. Наверняка внутренне он обрадовался. Если ему захочется, он может меня увидеть практически в любое время и в любой точке земного шара, а если не захочется — так ничего при этом не нужно объяснять и рвать какие-то связи. Очень удобный, кстати, вариант для любого мужчины. Но ведь наши загадочные русские души всегда ищут бурь, страданий, выяснения отношений, обязательных брачных уз, которые через непродолжительное время становятся кандалами и то, что казалось раем, оборачивается адом кромешным. Сами себе портим жизнь, потом удивляемся: отчего это она у нас такая стрессовая и вообще — кошмар. А оттого, что каждый человек — сам кузнец своего счастья, но, между прочим, и несчастья тоже. Кто что может, тот то и кует. Бывают, конечно, форсмажорные обстоятельства, перед которыми человек бессилен, но это уже — на уровне цунами, землетрясений и схода снежных лавин. Тут уж кто не спрятался, тот и виноват.
По какой-то прихоти подсознания мои мысли пришли к первому (и последнему) мужу, с которым мы так долго дружили и так недолго прожили в счастливом браке. Он как-то сказал мне: «Знаешь, есть восточная поговорка: женщина — как море, но если море все время спокойно, становится скучно». Насколько мне известно, сейчас он живет хоть и счастливо, но весело: во втором браке ему досталась абсолютно нормальная и хорошенькая особа, которая с тщательно продуманной внезапностью устраивает ему и волнения, и шторм и, если нужно, девятый вал. И все довольны.
— О чем задумались, дорогая? — прикоснулся к моей руке Исмаил-бей.
— О жизни, — честно ответила я.
И рассказала ему о жизненном наблюдении своего экс-супруга с его красочно-поэтическим сравнением женщин с морем.
Исмаил-бей искренне расхохотался:
— Ваш бывший муж очень плохо вас знал, дорогая Фэриде. Во-первых, на море бывают не только острые и подводные камни, но и подводные течения, мели и вообще много всего, так что я, например, к вашей кротости отношусь, мягко говоря, скептически. А во-вторых, есть ситуации, в которых я бы вас сравнил даже не со штормом — с тайфуном. Такая неуправляемая, страстная ярость…
— У меня? — изумилась я.
— У вас, у вас, но, как видно, об этом знаю только я. Надеюсь, во всяком случае. Ваш темперамент, дорогая, это нечто. Уж поверьте, я знал немало женщин, но как любовница — вы просто совершенство.