– А-а-а... Так оно, конечно же, и будет! – хмыкнул Радьков и, скользнув взглядом по оранжерее своей каталонской виллы, предложил: – Ну что, давайте еще по одной? Под горячее...
Взяв со стола рюмку, губернатор удивился тому, что она пуста, и неведомо откуда возникший официант бросился наполнять ее вновь. Александр Михайлович сделал едва заметную гримасу, дернул бровью, и официант стремительно исчез.
Выпили, закусили. Затем вновь выпили. За здоровье именинника. За единую Россию. За процветание родной губернии. Затем выпили просто так – безо всяких тостов.
Губернаторская жена Полина чокалась со всеми, однако почти не пила. Сидя одесную от мужа, она бдительно отслеживала степень его опьянения. Полина Радькова – сдобная платиновая блондинка – удивительно напоминала немецкие фарфоровые куклы девятнадцатого века. У всех мужчин, смотревших на губернаторскую жену, наверняка начинали чесаться пальцы от невыносимого желания ущипнуть ее за многочисленные беленькие и сладенькие выпуклости. Всегда приоткрытые розовые губки и наивные незабудковые глаза придавали Полине вид глупый и недалекий. Однако впечатление это было обманчиво: все, кто хорошо знал госпожу Радькову, отмечали ее железную хватку и острый порочный ум. По слухам, большинство финансовых схем, служащих обогащению губернаторской семьи, придумывала именно она.
Пригубив вина, Полина поставила на стол бокал, хищно взглянула на мужа в профиль.
– Шурик, может, хватит пить? – прошептала она в губернаторское ухо.
Вилка Александра Михайловича на секунду повисла в воздухе.
– Отысь, баба, – лениво отмахнулся он. – А то где мне еще бухать, как не на собственном дне рождения? В кабинете нельзя – какая-нибудь гнида обязательно в Москву стуканет. Дома нельзя – прислуга наверняка отчеты строчит. На даче нельзя – соседи увидят и вновь-таки сигнализируют, что я алкоголик. В московской гостинице и подавно нельзя – это само собой разумеется, там ведь все прослушивается и просматривается гэбьем. Имею я право хоть раз в году хорошенько нажраться?
– Один раз, когда тебя губернатором назначили, ты уже нажрался, – мстительно напомнила Полина. – Забыл, чем закончилось, или напомнить?
И действительно: пять лет назад, сразу же после назначения губернатором, Александр Михайлович накушался в хлам, сел за компьютер и с «Одноклассников» разослал всем знакомым одно и то же послание: «Вы все считали меня дебилом и гондоном, а я теперь доверенный человек президента и губернатор области!» Скандал удалось погасить лишь при помощи милицейского генерала Вадима Гигина; центр общественных связей местного УВД тут же опубликовал пресс-релиз, где прямо указывалось, что это гнусная провокация врагов новой России, врагов губернатора и проводимых им реформ. Мол, конкуренты наняли хакера, который взломал пароль и повесил сообщение от имени уважаемого члена российского истеблишмента. Что, в свою очередь, демонстрировало: в губернии существуют экстремистские силы и деструктивные элементы, которым не по вкусу проводимый Александром Михайловичем курс. Идея, конечно же, принадлежала Полине Радьковой, которая даже пьяную выходку мужа сумела обратить в его выигрыш.
– Ладно, Полинка, шла бы ты погулять, – вполне доброжелательно посоветовал Александр Михайлович. – У нас тут чисто деловой мужской разговор. Ты уж извини – дела государственной важности, секретно, не для бабских ушей!
– Знаю я ваши государственные дела: бляди и водка, – буркнула Полина, но тем не менее поднялась из-за стола.
Знала, мужа остановить уже ничто не может. Алкоголь делал его иногда неуправляемым. Официант сменил степлившиеся бутылки на запотевшие, поменял тарелки и выдрессированно удалился.
– Так о чем говорить-то будем? – натужно улыбнулся начальник губернского МЧС Серафим Точилин, полный мужчина, похожий на провинциального метродотеля. – О делах или действительно о...
– О делах, о делах, – успокоил губернатор, подумал и собственноручно разлил всем спиртное. – Только давайте сперва еще по одной накатим. Как говорится, пока не нажрались...
Водки в Александре Михайловиче было уже не менее полукилограмма. И она начинала понемногу действовать. Вилка в его руке уже не отличалась точностью, однако ум еще не подвергся воздействию алкоголя.
– Ну, у нас за столом все свои, прослушки тут точно нету, не Россия... Так что давайте открытым текстом и без экивоков, – предложил он и, обернувшись к Точилину, спросил: – Что там у тебя с авиационным распылением?