– Так, подержи…
Сбросив белый халат (чтоб не мешался), высокородная Эльда ловко полезла по лестнице вверх, к приборам… И вдруг на полпути запнулась – оторвалась проржавевшая ступенька, и девушка, несомненно, полетела бы наземь… Кабы вовремя не подсуетился Альд!
Бросив лестницу, юноша проворно подхватил Эльду, прижал к себя… и почувствовал вдруг что-то такое, что никогда еще не ощущал. Ему показалось приятным держать в объятиях эту изумительно красивую худенькую девчонку, смотреть в глаза, чувствовать тепло ее тела… и некоторую беспомощность, хрупкость… Альд просто не знал, как выразить словами то, что он сейчас ощущал.
Эльда обняла парня за шею… и неожиданно тоже покраснела… пушистые ресницы ее дернулись, впрочем, Мудрейшая быстро пришла в себя.
– С-спасибо… Альд. Ну, опусти же меня, живо! Вот так… Чертова лестница!
Черт – это было древнее ругательство, означавшее что-то вроде той нечисти – стальных сколопендр, червей, руконогов и прочих, – что время от времени проникала в фаланстер, жадно клацая зубами.
– Больно… – закатав рукав, девушка подула на локоть. – Синяк теперь будет, ага.
– Надо подорожник приложить! – тут же спохватился Альд. – Это трава такая, ну, в виде листа. В пятой теплице растет… Я сейчас метнусь, сбегаю!
– Стой! – Мудрейшая помахала перед лицом юноши пальцем. – Не надо никуда бежать. Знаю я, где подорожник растет, я ж все ж биолог, агроном – забыл?
– Не забыл, высокородная Эльда. Просто подумал…
– Ты слишком много думаешь, мун! И слишком много говоришь.
– Прошу простить, – сделав два шага назад, юноша почтительно поклонился, приложив руку к сердцу.
– Вот так-то лучше…
Эльда подошла к лестнице и вздохнула – лезть-то все равно нужно было, а рука-то болела, да и лестница эта казалась теперь какой-то уж очень ненадежной. Другой, увы, в этой теплице не имелось – среди Мудрейших было мало тех, кто мог хоть что-то делать руками, а мунов, кроме сельскохозяйственного труда, никаким иным навыкам не учили, не считали нужным. Да и чревато это было – мунов учить! Узнают в Совете – пропесочат так, что мало не покажется! Пропесочат – тоже довоенное слово, означало…
– Может быть, я помогу, Мудрейшая? – неожиданно предложил Альд. – Слазаю и… и запишу все цифры в твой блокнотик.
– Запишешь? – девушка удивленно моргнула. Она, конечно, замечала, как относилась к этому парню ее начальница – высокородная Навия… Но, чтоб научить муна читать… это надо быть очень смелой, безрассудной даже.
– Нет, я не умею читать, – поспешно (пожалуй, даже слишком поспешно!) открестился Альд. – Просто я смогу скопировать цифры. В этом ведь нет ничего сложного, верно? А тебе, высокородная, вовсе не стоит лезть на эту лестницу… Вообще, если б найти кусок проволоки, то я, верно, смог бы ее починить.
– Кусок проволоки! – с усмешкой передразнила Эльда. – Чтоб я опять навернулась, да? Нет уж, нужно сварщика звать. А сейчас – делать нечего…
– Ну, давай же я слазаю, высокородная! – молодой человек повысил голос. – Никто не увидит, не бойся. А и увидят – так что такого? Подумаешь, Мудрейшая послала вместо себя работника. Эко дело!
Уговорил, красноречивый! Эльда все же сдалась, махнула рукой.
– И впрямь – что такого? Ну, лезь тогда, что стоишь? Нет, стой… Вот тебе блокнотик и карандаш…
Карандашик был особый – «химический», – из самой седой древности, целый ящик таких завалялся на четвертом уровне, на подземных складах. Ловко забравшись вверх, Альд открыл створки приборного ящика, и, послюнявив кончик карандаша – чтоб писал, как чернилами! – открыл блокнот…
Открыл и едва не ахнул! Ничего себе! С небольшого, в мелкую клетку, листочка, на него смотрела… высокородная Навия! Как живая – ну, точно, ее лицо, даже прищур глаз передан – этакий, насмешливо-язвительный, – и поворот головы, и взгляд исподлобья, и…
– Ты что там застрял-то? Непонятно чего? Так спроси.
– Нет, нет… я все уже…
Юноша еще успел углядеть несколько набросков. Вот – работники собирают яблоки, вот – какое-то сборище Мудрейших, а вот – знакомое чудище, руконог!
– Здорово! – спустившись, наивно восхитился Альд. – Это ты… ты сама все нарисовала?
– Не твое дело, мун! – голубые очи девушки метнули молнии. – Выполнил работу – ступай… Нет, стой! Тебе, правда, понравилось?