Выбрать главу

– Простите, как вас зовут? – снова заговорил я.

– Ишь, предупредительный какой! На «вы», понимаешь, обращается, – засмеялся возница. – Будто я боярин али сам воевода! Давай, милчеловек, по-простому, на «ты»… А кличут меня Степанычем. Так и зови. Меня тут каждая крысособака знает.

– Кто-кто? – не въехал я.

Причём тут крыса или собака?

– Тебя что, молодой да ранний, совсем по башке приложили? – удивился Степаныч. – Память отшибли, да? Крысособак не знаешь…

– Может быть, – неопределённо протянул я, понимая, что в моих обстоятельствах не стоит раньше времени раскрываться. Надо выудить из словоохотливого мужичка как можно больше информации, чтобы прийти к выводам.

– Кто ж тебя приложил так?

– Девка одна, – признаваться было обидно, но я пересилил мужскую гордость. – Данарой зовут. Знаешь такую, Степаныч?

– Девок много, – хмыкнул тот.

– На азиатку смахивает. Казашка или калмычка, а может и бурятка… Худенькая, с виду ветер дунь – так снесёт, но дерётся как Брюс Ли.

– Не ведаю такую. И Брюса твоего тоже не знаю. Оно, конечно, девки наши сами за себя постоять могут, но они у нас кровь с молоком. Ежли наша, царицынская, по башке даст, так та сразу в штаны провалится. И имена наши другие имеют. Ты случаем не ослышался: может не Данара то была, а Даринка? У моего соседа так дочку кличут. На выданье она, кстати. Огонь, а не девка! – причмокнул Степаныч. – Уж коли взгреет, так взгреет! Мало не покажется.

– Ладно, Степаныч, проехали.

Голова постепенно прояснилась. Кем бы ни была загадочная Данара, но врезала она мне профессионально. Только чтобы в отруб ушёл, при этом не покалечила. Репа поболела, на этом всё неприятное закончилось. Разве что неприятный осадочек остался, да мне не привыкать.

Теперь я смог присесть и осмотреться.

Телега Степаныча ничем не отличалась от тех, что я преимущественно видел в кинолентах и музеях. В деревнях такого раритета не найдёшь. Для мягкости насыпана соломка, поверх настелена рогожа, неприятная на ощупь.

– Из кожи рукокрылов пошита, – похвастался Степаныч, будто я мог это оценить.

Итак, к загадочным крысособакам добавились не менее загадочные рукокрылы.

Пейзаж, по которому катила телега, не очень напоминал пасторальный, пусть вдалеке и виднелись обработанные пашни. Местность всё больше напоминала лунные кратеры: безжизненные и чужие. Смущало большое количество развалин. Тут явно хорошенько отбомбились в прошлом. М-да, много чудного произошло за тот год, что я провёл во сне. Или… Страшная догадка кольнула мозг.

– Степаныч, – кликнул я.

– Ась? – лениво спросил тот.

– Извини за глупый вопрос: а год какой на дворе?

От услышанного меня кинуло в жар. Если Степаныч не врал (а зачем ему это делать?), выходило, что я оказался в далёком будущем, провалявшись в анабиозе целых два столетия.

Вот уж попал, так попал! Тут в мозг вонзилась занозой ещё одна мысль: если я провалялся в этом искусственном сне двести лет, вдруг это время даст о себе знать, и меня вмиг превратит в дряхлого старикана, а то и вовсе в горстку пыли?

Хотя, стоп! Не надо нервничать. Пока что никаких признаков старения не наблюдается. Более того, ощущаю себя просто великолепно: полон энергии и сил. Ещё и голод раза в два усилился. Будто не в будущее попал, а наоборот, в себя восемнадцатилетнего пацана вернулся. Когда на срочку призвали, такой же был: на месте не сидится и постоянно хочется есть. А если уж совсем точно: не есть, а жрать!

– Я тебя прям на дороге подобрал, – ни с того ни с сего заговорил Степаныч. – Вижу, аккурат поперёк неё ты валяешься. Сначала думал, что это мне засаду устроили, хотел быстро объехать, а потом остановился, пожалел. Чай не животное, а человек. Хотя, и животину тоже жалко. Особенно такого, как мой Забияка, – он ласково уставился на круп зверюги, что волокла телегу, и тут мне стало ясно: то, что я принял за лошадь, на самом деле было совершенно иным животным. Смесь коня с крокодилом!

Не верилось, что эта зверюга может вполне флегматично тащить за собой телегу. Скорее у неё другое призвание – быть боевым конём. А что – когда Забияка обернул в нашу сторону голову и приоткрыл пасть, я сразу понял, что с ним игры плохи. Зубы как у пираньи, если тяпнет ими, к примеру, за руку, то считай сразу, что руки у тебя нет. Или ноги. В общем, что под укус подвернётся.

Разглядывание диковинного зверя, помогло снизить шок от неприятного известия. Итак, я в далёком будущем. Судя по руинам, привычному миру наступил конец. Была война, общество в своём развитии отбросило назад. Ну, и дальше, как полагается: всякого рода мутанты: животные (крысособаки, рукокрылы и этот самый Забияка) и, скорее всего, люди (воинственные «обезьяны», типы в лохмотьях).