– Кто это был? – вслух сам у себя спросил Книжник.
– Кэп, – прозвучало за спиной. – Собственной персоной.
Косматый снова повис на прутьях, заградивших ему путь к свободе. Он с насмешкой разглядывал Книжника. Тот все еще пытался понять, что означал этот странный визит, потом плюнул на это безнадежное занятие.
– Он всегда у вас такой разговорчивый? – спросил Книжник.
– Сегодня он просто блистал красноречием, – сообщил косматый. – Наверное, ты вызвал у него какие-то воспоминания. Может, в нем даже всколыхнулось что-то человеческое. Хотя я бы особо не обольщался.
– Не обольщался бы? – эхом повторил Книжник.
– Когда я был маленьким, детей у нас пугали Хромым Хрипом – был один такой подонок, всех бандитов держал за одно место. Страшный был человек. А потом появился Кэп. И Хромого Хрипа нашли в виде фарша, размазанного по Старой набережной. С тех пор все убийцы и садисты Залива боятся старину Кэпа. И население побережья значительно поубавилось с тех пор. Чего не скажешь о влиянии Кэпа. Так что я бы не особо умилялся его приятной наружности.
Книжник поежился:
– Что-то я не заметил в его наружности чего-то приятного.
– Согласен, последнее время он стал сдавать. Но жестокости в нем не стало меньше. Правда, и действует он теперь не так прямолинейно…
Книжник слушал, разглядывая грязные клетки с их омерзительными обитателями, ржавую палубу и неряшливый такелаж. Становилось тоскливо.
– Я хочу выбраться отсюда, – заявил он.
– Вот как? – спокойно отреагировал косматый. – Как ты себе это представляешь?
– Я найду способ.
– Мне импонирует твоя решительность. Может, тебе даже удастся сбежать. А что дальше?
– В смысле? Я стану свободным!
Косматый рассмеялся:
– Сразу видно, что ты не местный. Может, даже и впрямь московский – где еще могут вырасти такие чудики?
– Я бы попросил!
– Не обижайся. Но ты, видать, не понимаешь, о чем говоришь. Ты не сможешь сбежать. А если сбежишь – от Кэпа не спрячешься. А если и спрячешься – то все равно не протянешь долго. Потому как у Кэпа закон простой: беглецу – за первую попытку плеть, за вторую – отрубленные пальцы, за третью – на разборку. Причем, последовательность не строгая и зависит исключительно от настроения Кэпа.
– А что, люди на берегу не помогут? Ей-богу, не все же такие звери!
– Не все, конечно. Но если Кэп объявит за тебя хорошую цену – рассчитывать на это не стоит.
– И какова же моя цена, по-твоему?
Косматый с прищуром оглядел Книжника, оценивая, как какое-нибудь домашнее животное на разделку. Сказал:
– Да жратвы на месяц или полста патронов. Ну или пара золотых червонцев по нынешнему курсу.
– Негусто же за княжьего советника готовы выложить! – обиженно протянул Книжник.
– Так ведь твой князь за тебя не впишется! – хмыкнул косматый. Шутовски огляделся. – Где он? Где твой Кремль? Нету! Стало быть, твоя цена здесь – стреляная гильза, и Кэп это прекрасно понимает.
– Вписаться, говоришь, за меня кто-то должен? – криво улыбнулся Книжник. – Ну, и если вопрос стоит так…
В разговор вмешались крики с носовой части судна. Что-то там заскрипело, заскрежетало. Душераздирающе взревела сирена.
– Что такое? – Книжник вытянул голову, но не видел ничего, кроме возбужденного шумом мата, яростно трясущего прутья клетки.
– Заметили кого-то, – косматый поморщился. – Сейчас кого-то трясти будут.
– Кого трясти? – не понял Книжник.
– Мы их или они нас – в зависимости от того, кто там на пути попался.
– А возможны варианты? Я-то думал, у вас Кэп всех строит.
– Среди Вольных да прибрежных поселенцев – так оно и есть. А как встретится по курсу Мастер Гавани – тут и по-другому повернуться может. Придется добычей делиться, а то и вообще в минуса уйти можно. Кэп этого ой как не любит, но с Мастером ссориться не станет.
– А что, этот Мастер – он бандит построже вашего Кэпа?
– Это как посмотреть. Он вроде как и не из Вольных, и в ватаге ни в какой не состоит, но издавна Гавань держит. И в этом его сила. Потому как без Гавани и Кэпу лютовать резона нет. Все пути ведут в Гавань – слышал поговорку?
– Ага… Хотя она, вроде, как-то по-другому звучала.
– Не важно. В общем, Мастер – он вроде бы ни при делах, но все вольные вокруг него крутятся. И в море с ним лучше не встречаться – он на плавучей батарее ходит, даже Кэпов шлюп против неё – игрушка…
Слова косматого оборвал низкий гул и вибрация палубы под ногами. Из трубы над головой с придушенным кашлем вырвалось облако сажи, что тут же осыпалось на голову мелким черным «дождем». Следом повалил густой черный дым. Шустрые муты на реях принялись торопливо сворачивать паруса, уже окутавшиеся едкими черными клубами. Палуба дрогнула – судно стало прибавлять в скорости.