Вот грянул первый выстрел, затем второй. Фенакодусы гневно кричали, крысособаки беспомощно выли – бой явно складывался не в их пользу. Вскоре Танг услышал топот множества лап; похоже, поняв, что эту битву им не выиграть, псы решили спешно ретироваться с поля боя. Угрюмый извозчик проводил их ещё двумя выстрелами из ружья – наверное, чтобы бежали побыстрей. Судя по жалобному скуляжу, пули верзилы нашли цель, и, по крайней мере, двумя крысособаками в Москве стало меньше. Вот снова тяжелые ботинки похитителя выбивают пыль из потрескавшегося асфальта. Фенакодусы понемногу успокаиваются; Танг очень живо представил, как могучая ладонь цепляется за край кузова толстыми пальцами, как извозчик, кряхтя, забирается на козлы, берет в руки вожжи и хлыст, которым тут же, не медля, охаживает расслабившихся было скакунов…
Тогда они поехали дальше.
Теперь же все было иначе.
Фенакодусы помалкивали – видно, боялись хлыста. Угрюмый извозчик неторопливо спешился и побрел от телеги прочь. Танг рефлекторно дернулся – хотел посмотреть, куда отправился его похититель – но, конечно же, не смог: только уперся боком в борт и, чертыхнувшись, досадливо скрипнул зубами. Томительное ожидание прервал протяжный металлический скрежет – как будто открывали старые ворота, проржавевшие петли которых сто лет не знали масленки.
«Что же, действительно прибыли?»
Снова послышались шаги, уже знакомая доска жалобно скрипнула под ухом, и телега, вздрогнув, тронулась с места. Некоторое время Танг еще наблюдал хмурое небо с бледно-серым диском солнца, после чего повозку вместе с ее «пассажирами» стал медленно, но верно поглощать мрак. Вскоре тьма окутала их целиком, точно непроницаемое одеяло из черного бархата, и вслед за небом воин перестал видеть даже жуткую морду лежащего рядом рукокрыла. Впрочем, такая удача, бесспорно, меркла на фоне других обстоятельств. Главное, что принесла мгла, – не облегчение, а, напротив, страх, страх перед грядущим, перед непониманием того, что ждет их дальше.
«Для чего он нас похитил?» – снова задался вопросом Танг.
Первый вариант, который приходил на ум – чтобы сожрать. Ну а что? Все в московской Зоне так или иначе думают о прокорме. Чем же хуже бугай, сидящий на козлах и управляющий тройкой фенакодусов? Осуждение каннибализма – это пережиток прошлого, сейчас в цене любое мясо, лишь бы переваривалось…
От таких невеселых мыслей Танга пробрал озноб. Жизнь в бункере теперь казалась настоящей сказкой, этаким раем на земле. Пусть у тамошних обитателей не было никаких излишеств, и это угнетало людей, но что им дали открывшиеся двери, что им дала свобода, кроме смертей? Разве лучше умереть от клыков не в меру проворной и прожорливой твари, чем от голода? Единственный плюс – умираешь относительно быстро, практически без мучений. Хотя тут тоже как повезет…
Мысленно готовясь к худшему, Танг снова приготовился ждать…
И, как выяснилось очень скоро, зря.
Телега замерла неожиданно; по крайней мере, воин почему-то думал, что они будут ехать еще очень долго. Теперь это предположение казалось глупым: если их повозка уже заехала внутрь здания, не может же коридор быть бесконечным?
Опять скрип, опять шаги, опять фыркают в темноте скакуны, запряженные в тройку. Слабый свет освещает потолок и стены. Танг не без интереса разглядывает серую поверхность, через прорехи в которой то тут, то там в коридор заглядывает мгла с верхних этажей.
«Что это за место такое, интересно?..»
Потолок довольно высокий, вряд ли это жилое помещение. Но что тогда? Подвал?
Танг следил за отблесками света на потолке, поскольку они перемещались – видимо, угрюмый извозчик с каким-то фонарем или факелом из горюн-травы обходил телегу кругом. Пару мгновений спустя выяснилось, что все так и есть: похититель появился из-за борта и, кряхтя, забрался в телегу. В правой руке у этого дородного мужика действительно находился фонарь, которым он водил из стороны в сторону. Ружья видно не было – наверное, негодяй оставил его на козлах, чтобы не мешало вытаскивать пленников из телеги.