ке, кое-какие на английском, а были и такие, которые не в силах был прочесть и полиглот Иеремия. Такие непереводимые письмена возвышались над цилиндрическим элементом строения и были видны издалека. Их было немного - всего три. У них не было заглавных букв. Каждая буква имело свой цвет. Более всего письмена напоминали лишенные некоторых секторов в различных местах букву "О". Книжник был уверен в том, что это и не буквы вовсе, а какие-то магические руны, которые играют не последнюю роль в том, что здание проклято. Ещё одним названием, начертанным буквами всех цветов радуги, звучавшим для Владисласа, как колдовское заклинание было совершенно непонятное - "Светофор". Если с первой частью слова всё более или менее было понятно, то, что же тогда означало слово "фор" ратник не имел ни малейшего представления. Скорее всего волшебники далекого прошлого каким-то непостижимым образом с помощью этого заклятья производили магический обряд со светом. С другой стороны очень сложно было представить себе то, что древние люди предпочтут для натуральной торговли не рыночную площадь, а это жуткое строение, напоминающее какое-то святилище, и ещё неизвестно, чем на самом деле являющееся. Логика здесь была очевидна - никто в здравом уме сюда бы и не сунулся, а это значит, что торговцев и покупателей сюда приманивали с помощью магии. Именно в такому выводу пришел Владислас подбегая к зданию из стекла, металла и камня. - Ерема, а что же такое "Светофор"? - Чуть сбив дыхание, поинтересовался он у отставшего на десяток метров Иеремии. - Ну, свет то - это само собой понятно. А вот что такое «фор»? В то же самое мгновение стеклянная стена за его спиной, до этого казавшаяся не зыблемой, разошлась в стороны. - Как минимум, это волшебное слово, которое заставило распахнуться двери, - запыхаясь заключил книжник, - Владислас, пусть сейчас нам и помогло это заклинание, но впредь постирайся не употреблять ни его, ни каких-либо других подозрительных слов, которыми наверняка изобилует данное здание - вполне возможно, что это может стоить нам жизни. Ратник в задумчивости попытался поскрести пятерней голову, при этом наткнувшись на преграду - металл шлема. Затем махнул рукой, словно разгоняя сомнения и нерешительность, и вошёл под сень древнего здания, пропитанного древним волшебством. Мгновение спустя к нему присоединился, нагнавший его книжник. А позади них на парковку перед зданием, усеянную древними самоходными машинами, превратившимися в груды ржавого металлолома, уже начинали прибывать первые из бессчётного полчища насекомых. 3.4 Едва оказавшись в здании, Владислас, не долго думая, тут же заблокировал прозрачные двери первым, что попалось ему под руку. По его мнению, мураши были не столь сообразительны, чтобы вслух назвать заветное слово открывающее двери, а заменить насекомых вовнутрь было просто необходимо. Предметом, которым он подпер стеклянные двери, оказалось странное сооружение, стоящее вдоль одной из стен. - Что бы это могло быть? - Поинтересовался ратник у своего напарника, указав на обитую мягкой тканью конструкцию. - Скорее всего - это диван. Их использовали для того чтобы сидеть. - До чего же неудобная, должно-быть, была вещица! - заключил Владислас. - Слишком мягкая для того чтобы сидеть на ней нормально. То ли дело деревянная лавка! Верно, Ерёма? Друг согласно кивнул. По его мнению, древние действительно создали очень много бесполезных вещей. И все же, стоило признать, что вещи эти были весьма занятны и даже по-своему красивы. Недаром оба приятеля, на время забыв о смертельной опасности идущей вслед на ними на тонких, но прочных хитиновых ногах, сбросив скорость, во все глаза глядели по сторонам. А поглазеть на что здесь было с лихвой. 3.5 Стены коридора, по которому они сейчас шли, представляли из себя стройные ряды разномастных павильонов, заставленных всевозможными стендами, заваленными разнообразными коробками, коробочками, тюбиками, склянками. По сторонам прохода возвышались странные фигуры из пластика, имитирующие худосочных людей не особо высокого роста, на которых была наброшена одежда - не практичная, убогая. Временами на глаза попадались платья (скорее всего женские), больше похожие на паутину сплетенную ядовитым пауком - невесомые, не способные согреть в морозный день, ничего не закрывающие. Для чего же тогда, - размышлял Владислас, - древние вывешивали эти нелепые одежды на всеобщее обозрение, если ни один человек в здравом уме не позарился на подобное тряпье, даже если бы ему самому при этом будут платить? Странно... Да и вообще назначение большей части охотных рядов, было совершенно непонятно. Вот, торговая лавка под странным, похожем на бред больного, названием «Иль де ботэ». Чем могли торговать там? А в «Кофейной Кантате»? «Соки»? Ни того ни другого в Люберцах не было уже два века, так откуда простому ратнику знать о таких вещах, элементарных для абсолютного большинства жителей XXI. Неужели «СпортМастер» торговал мастерами спорта? А «Снежна Королёва» продавала снег? Или холодных, как лёд, королев? Универсам «Остров» приторговывал островами? «Белый ветер Цифровой»? Ну, с отделом «Золото Адамас» было, как минимум пара вариантов: либо продаваемое здесь золото было не обычное, как то, что имело место быть в Люберцах у горожан (преимущественно в виде украшений у женщин, и местной франтоватой знати), а некой особенной марки; либо золото здесь было вполне обыкновенным, но продавалось исключительно Адамасам Адамасами же. Догадаться о том, чем в своё время занимался «Сбербанк» для Владислас тоже не составило никакого труда - судя по названию, там просто собирали банки. А вот полные или пустые, и у кого, уже было загадкой. Но что делали в совсем уж непонятных «Эльдорадо», «Макдональдс» и «УльтраФитнес» было совершенно непонятно. Некоторые названия были начертаны на языке агрессора-завоевателя. Например «Palermo», «JazzCafe», «Colin's», «Аngela». Конечно же, можно было спросить обо всем этом у головастого Иеремии, который если и не знал этого точно, то очень правдоподобно изобрёл своё собственное весьма красочное объяснение по каждому из перечисленных пунктов. Вот только времени на это, увы, просто не было. Справедливости ради нужно сказать, что многих торговых лавок, как таковых, ещё не было - лишь на стенах или потолках висели указатели, рядом с которыми были стрелки, преимущественно белые, указывающие вверх, либо вправо и влево. Кое-где рядом с названиями было написано второй или третий этаж. Невооруженным взглядом полей смерти не наблюдалось, но сохранность здания при этом была просто поразительной. Однако, это не могло обмануть Владислас - он был уверен, что смерть притаилась где-то совсем рядом, поэтому ратник держал ухо в остро, твёрдо решив ни к нему из всего этого диковинного изобилия не прикасаться. И, тем не менее, он все же едва не проглядел беду. 3.6 Опасность подкралась настолько бесшумно и незаметно, что Владислас поначалу даже не понял того, что происходит. Лишь благодаря своему острому чутью он в какой-то момент почувствовал, что Иеремия больше за ним не следует. Развернувшись, он торопливо осмотрел коридор, но книжника нигде не увидел. Не теряя драгоценного времени, ратник бросился назад, вдоль витрин полок и стеллажей. Бежать пришлось недолго, Иеремия свернул в ближайший павильон. Владислас резко остановился, однако, погасить уже прилично набранную скорость могучему ратнику было не так-то просто - остроносые сапоги, окованные железом заскользили по мраморному полу. Владислас уже кричал своему другу, - Остановись! - а сила инерции протащила его по полированной поверхности ещё несколько метров. Меж тем, Иеремия, будто находящийся под воздействием гипноза, ничего не слыша и не замечая ничего вокруг себя, зачарованно бред к своей заветной цели. Ещё бы! Из всех истинных богатств, которые сохранились на этой истерзанной чудовищными войнами земле, молодой библиотекарь признавал лишь одно -знания. А здесь этих знаний, были, без какого-либо преувеличения, тонны. Десятки тонн! Как же Владислас мог забыть о том, что его друг просто не в состоянии пройти мимо книги. Тут же их было ни одна, ни сотня, и даже ни тысяча. Здесь был целый Клондайк книг, призывно манящих Иеремию своими яркими обложками. Так что вовсе не стоит удивляться тому, что он, забыв обо всем на свете, в том числе и об опасности грозящей им лично и всему люберецкому поселению, тянул разом взмокнувшую ладонь с дрожащими пальцами к корешку книги. 3.7 Иеремия почти коснулся книги, когда его руку тисками сдавила длань люберецкого ратника. - Не стоит этого делать, Ерёма, - спокойно, без каких-либо ноток страха или паники в голосе, произнёс Владислас. Но, не смотря на все видимое спокойствие, было очевидно то, что в эту секунду он, не раздумывая, применит силу против своего друга, если тот вздумает сопротивляться. Ещё несколько секунд Иеремия стоял, воззрившись на ратника пустыми глазами, а затем в них появилось узнавание, смешанное с изрядной долей удивления. Наваждение начало понемногу его отпускать. - Постарался ничего здесь не трогать, - ещё раз, с нажимом, попросил книжника Владислас. Иеремия рассеянно кивнул и медленно побрел к выходу, время от времени бросая за спину переполненные болью невосполнимой утраты взгляды. Ратник прекрасно понимал, что значит для Иеремии уйти отсюда так и не взяв в руки ни единой книги. Именно поэтому он ш