А кто написал? - Лермонтов и Пушкин. Оба этих поэта погибли на дуэли. - Уж ни за этот ли стишок? Книжник пожал плечами. Ратник представил себе, как расходятся в разные стороны два древних поэта, не поделивших злополучное стихотворение. Вот они останавливаются, поворачиваются друг к другу, вскидывают мушкеты. Два выстрела сливаются в один и оба поэта падают в белый снег замертво. Владислас махнул рукой, словно рассеивая ведение. - Нет, за этот стих они точно стреляться бы не стали. Да ни один русский человек не будет такой ерундой заниматься. А вот из-за женщины - совсем другое дело! Иеремия помрачнел, а затем согласно кивнул. - Да - ради женщины, а тем более любимой, мы готовы пойти на многое, если не на всё. 2.5 Друзья уверенно двигались по предрассветным Люберцам. Не смотря на то, что во многих местах бушевали пожары в этом районе их не было никогда. Даже в те давние военные годы. Вот это-то и настораживало. Особняком среди всех этих древностей стоял огромный торговый центр. Именно это здание друзья старательно огибали. В просторном многоэтажном здании, занимавшем сотни квадратных метров, притаилась странная аномалия. С одной стороны - вроде бы и не смертельная, но, тем не менее, почти никому, кто по собственной воле решился туда войти, выбраться наружу так и не удалось. Владислас уже давно для себя решил - уж если он когда-нибудь туда и зайдет, то причина будет весьма весомая. А до тех пор их близкое знакомство будет отложено на неопределённый срок. 2.6 Ночная непроглядная мгла сменилась утренней хмарью. Владисласу и Иеремии пришлось встать загодя для того чтобы своевременно прийти к укромному местечку близ Томилинских дебрей. Это было, как говориться, проверенное место - ни лишних глаз, ни лишних ушей. Дуэлянтов здесь полегло не меряно. Друзья прибыли раньше своих оппонентов, и это не смотря на то, что Владислас был на все сто процентов уверен в том, что они прибудут в карете, запряженной фенакодусами. В ожидании кареты Владислас и Иеремия присели на рухнувшую бетонную опору - мясорубка войны, непогода и время ослабили конструкцию и та буквально рассыпалась в пыль. - Совсем недавно я нашёл в одной из книги информацию, о том, что до великой все опустошающей войны люди были бессмертны. - Да быть такого не может! - взвился ратник. - Ещё как может. Только для этого нужно было за-сей-фи-ца, - по слогам выговорил незнакомое слово книжник, - погружаясь в рискованные, а порой даже стопроцентно смертельные ситуации, человек мог погибнуть десятки раз, но вновь вернуться к точке воскрешения, что бы это не значило. - А что же они, люди прошлого, не ожили после большой войны. - Так потому и не воскресли, что не успели вовремя за сейфится. Может ночь была, и они спали. А может быть они могли сделать этот сэйф только на облаке, а того в тот раз не оказалось. Книжник неопределённо пожал плечами - люди из далёкого прошлого оставили после себя множество загадок, на которые теперь вряд ли найдётся достоверный ответ. Повсюду одни лишь догадки, предположения и теории. - Гляди-ка, едут! - кивнул в сторону приближающегося экипажа Владислас, тем самым обрывая все разговоры. Из повозки выбрались обидчик и его секундант, естественно, так же принадлежавший к компании мажоров. - Помни о подставе, Погранец! - в последний раз шёпотом предупредил Иеремия. - Да всё я помню, - отмахнулся Владислас, - только и ты держись в сторонке - мало ли. А вдруг ещё и тебя случайно зацепят? Секундант купчины вытащил коробку с мушкетами. Купец торопливо сгрёб одно из двух предложенных орудий. Владислас взял оставшееся. Он даже не удосужился как следует рассмотреть оружие, пренебрежительно взяв его за ствол. - А теперь, господа, можете разойтись на пятнадцать шагов. Владислас будничной протопал эти полтора десятка шагов, словно это была обычная, повседневная ходьба, а не, быть может, его последние шаги в этой жизни, по-прежнему сжимая мушкет, за ствол. Противник, тем временем остановился, развернулся и начал поднимать ствол. Владислас метнул мушкет без длинного замаха, и, тем не менее, орудие со свистом рассекло воздух и мощной латунной рукоятью раскроило череп обидчика. Судорога, которая свела умирающее тело купца, заставила того нажать на курок. В снопе огня наружу из ствола вырвалась шрапнель из стальной проволоки. Заряд угодил в секунданта - мажора, превратив того от головы до ног в кусок истерзанного мяса. - Глянь-ка, как его разворотило. Двойной заряд картечи, - присвистнул Иеремия, осматривая ужасающие последствия выстрела, - это тебе не выстрел пулей - промах практически исключён! - А я и так по весу определил, что мой мушкет пустой, - сообщил Владислас, а затем добавил, - Ну, здесь нам больше делать нечего - пойдем-ка мы отсель восвояси. И теперь, когда нам больше уже ничего не мешает, можешь рассказать о том, что хотел давеча? - Всенепременно! - воскликнул Иеремия, и два друга направились в сторону поселения, оставив мертвецов, и принадлежащий тем скарб, а так же повозку, на поживу мародёрам и падальщикам. 2.7 Пока двое друзей неспешно брели под вечно пасмурным небом пост апокалипсического мира, Иеремия изложил Владисласу свою историю. Всем кто хорошо знал Иеремию, а таких было не так уж и много, была известна его печальная история. Молодой книжник влюбился в прекрасную девушку Анну. Конечно, вместе смотрелись они весьма забавно: она девица - кровь с молоком, на пол головы выше этого задохлика. А любовь? Да, что любовь!? Любовь зла! Ну, раз полюбили друг друга, то значит было за что. И всё бы ничего - жили бы и не тужили. Но случилась с Анной беда - поразил её страшный недуг. Болезнь эта, как смог выяснить Иеремия, в первую очередь была связана с душою человека. В древние времена эту хворь назвали бы одержимостью - в человека, словно бы вселялась иная, совершенно отличная от бывшего владельца тела, сущность - злобная, невыносимая, греховная. Человек полностью переставал принимать пищу, спать, связно говорить. Местные лекари лишь бессильно разводили руками. В общем, сроку жизни ей дали не больше двух месяцев. На данный момент месяц уже минул, так что осталось ей жить примерно три десятка дней. Весь прошедший месяц Иеремия бился над её бедой, и, похоже, нашёл способ победить болезнь. Но одному провернуть данную процедуру было не под силу, вот и решил он попросить помощи у друга. - Только ты, Владислас, способен мне помочь, - обратился он к могучему ратнику, - На тебя одного вся моя ставка. Другие испугаются, или сочтут меня еретиком, или вовсе безумцем. А ты единственная моя надежда! Владислас внимательно слушал друга, а затем, после долгой паузы сказал: - Ты - мой друг, и я всегда готов тебе помочь. Но и ты послушай меня. Мне нужно ещё пару дней для того, чтобы пройти испытание веры силой. Дай мне эти два дня, а затем я буду в полном твоём распоряжении. На том и порешили.