– Смирно! – рыкнул сержант.
Всех как током ударило. Вытянулись ещё сильнее, чуть не дугой выгнулись, лишь боковым зрением ловя неторопливо приближавшийся силуэт.
– Вольно, крысята, – проворковал низкий, с хрипотцой женский голос.
Никто не позволил себе расслабиться, лишь взгляды устремились в сторону подошедшего. Точнее, подошедшей.
Крэйг никогда ещё не видел старших офицеров. Ведь все они – женщины. Женщинам нечего делать на низких уровнях, если они не самки отбракованных – но ведь никто не станет всерьёз называть их женщинами.
Эта дама была в звании майора – огромная честь для полудиких сопляков, даже не успевших вычистить из зубов остатки плоти сожранных товарищей. Как поговаривал сержант, все они – всего лишь низкопробный товар, доставленный им на осмотр покупателю. Покупатель – эта самая майорша. Но ей не нужен не проверенный второсортный товар. Таким они останутся, пока не пройдут Отбраковку.
– Так-так, ребятишки, – прохаживаясь перед строем, произнесла дама. Фигура у неё была ладная, лицо… Да кто там смотрит на лицо, впервые так близко увидев женщину?!
– Вижу, парни вы крепкие, глаза горят. Готовы умереть во имя Приказа?
– Так точно, мэм-майор! – рявкнули в ответ пятьдесят молодых глоток.
Орал со всеми и Крэйг, стараясь заглушить в себе непривычное смятение, вызванное близким присутствием представителя главного пола. Им говорили, что высшими офицерами женщины становятся неспроста – таково их магическое воздействие на подчиненных. И если раньше Крэйг ещё бы усомнился в этом утверждении, то теперь был вынужден признать правоту этого утверждения.
– Это хорошо, – довольно сказала майорша.
Она как-то неуловимо повела головой, чуть потянулась, на секунду проявив под тщательно подогнанной формой непривычные взгляду изгибы фигуры. И все пятьдесят пар глаз впились в неё, как зубы в сочное мясо. Это было какое-то наваждение. У стоящего слева Дистрофика из уголка рта побежала струйка слюны. Крэйг с трудом сдержал усмешку.
Через секунду ему стало уже не до смеха.
Майорша остановилась прямо напротив него. И принялась рассматривать с головы до ног, будто гладила взглядом.
Крэйг ощутил, как ноги вдруг стали ватными, потемнело в глазах. А ощутив незнакомый тревожный запах, едва не грохнулся в обморок.
– Ты – Крэйг? – приблизившись, чуть не в ухо спросила она.
– Так… Точно… Сэр… Мэм… – едва шевеля пересохшими губами, пробормотал курсант.
Майорша впилась взглядом в его глаза – и сделала шаг назад, словно бы сразу потеряв интерес к курсанту. Крэйг остался стоять в неподвижности и смятении, не понимая, что это было, отчего мэм-майор проявила к нему отдельный интерес.
Тут же, впрочем, стало не до праздных мыслей: первое отделение стройным шагом вслед за майоршей отправилось на Отбраковку. Назад, разумеется, никто не вышел: прошедшие тест отправились на присягу по другую сторону стены, преграждавшей плац. В стене этой имелась единственная дверь с мрачными статуями по бокам. Статуи символизировали Бдительность и Неизбежную Кару, словно говоря: никому не миновать испытания. И никто не избежит предначертанной участи.
– Ну, чего встал как столб?! – просипел над ухом голос сержанта. – Особое приглашение нужно?! Напра-во!
Крэйг вздрогнул, выходя из оцепенения и понимая, что его отделение уже повернулось для движения вслед за вернувшейся майоршей и только он один хлопает глазами, как полный болван. Торопливо повернувшись, он зашагал в ногу с остальными, мысленно кроя себя самыми последними словами. Надо же – так опозориться в эдакий момент! Да ещё на глазах старшего офицера! Вот же дурак, сопляк, мальчишка…
За таинственной дверью в стене не обнаружилось ничего из того, что лихорадочно рисовало воображение. Главный тест на Отбраковку оказался обыкновенной пробой крови из пальца. В кабинет заходили по очереди, по вызову угрюмого медбрата в багровом комбинезоне. Крэйг зашёл третьим, вслед за Долговязым Ли. Медбрат довольно грубо проткнул ему иглой безымянный палец, выдавил приличную каплю тёмной крови на стеклышко, прижег ранку каким-то болезненным препаратом из глиняного флакона, коротко приказал:
– Жди!
Ничего не оставалось, как подчиниться. Медбрат с пробой крови исчез в боковой двери. Машинально сунув проколотый палец в рот, курсант скривился и сплюнул: медикамент, которым смазали ранку, оказался омерзительно горьким на вкус. Не успел он отплеваться, как из той же боковой двери вышел… Нет, не медбрат – вышла майорша собственной персоной. Выглядела она напряженной и была необычайно бледна, совсем не походя на надменного старшего офицера, каким она предстала на плацу.