Глава 2. Встреча со старыми знакомыми
В арсенале мне выдали камуфляж, времен Великой Отечественной войны – таких мало осталось, но для особо важного дела не поскупились. Так же мне выделили потертый ППШ с двумя круглыми магазинами на шестьдесять четыре патрона, рюкзак с запасом еды на три дня, старую красную АИ (аптечку индивидуальную), такие закупали у маркитантов, и дядя Никифор дал мне свой пистолет «Colt1911» с тремя полными обоймами на семь патронов – такое оружие на всю Крепость было только одно (не удивлюсь, если и на весь Воронеж) и непонятно, где он его раздобыл. - Патроны впустую не трать – они у маркитантов на вес золота. – Посоветовал он. - По земле тебе посты изуверов не обойти, пойдешь под землей. - Под землей? – Удивился я. - Да. Предки прокопали подземный ход специально для такого случая – как знали! Выйдешь на улице Вавилова. – Дядя Никифор указал пальцем на точку, отмеченную на карте. – Потом пойдешь по красной линии, конечная точка – дом того старика, кстати имя у него странное – Хранитель, что он там хранит тебе, как раз таки и предстоит узнать. - Ты думаешь, он еще жив? – Усомнился я. - Я уверен, а иначе – Крепость падет. – Ответил он. * * * Дядя Никифор проводил меня до входа в подземный тоннель, оказалось, что он располагается не далеко от главных ворот. Никифор освободил ножом от дерна небольшой пятачок земли, и я увидел металлическую пластину с двумя ручками по краям. - А ну, взяли! – Поднатужившись, мы откинули люк, и сразу же в нос ударил запах сырости и плесени. - С богом! – Дядя Никифор пожал мне руку, и я полез вниз по вбитым в бетон скобам. Спуск был недолгим, высота оказалась всего метра четыре. Скобы, державшиеся на одном честном слове, все же выдержали мой вес, и спустился я благополучно. Сверху послышался звук захлопнувшегося люка, и в тоннеле стало так темно, что я грешным делом подумал, что ослеп. Странным было отсутствие светящегося мха, обычно растущего в любых подвалах, поэтому руке оказался жутко дефицитный динамо-фонарик, и я пошел вперед. Тоннель представлял собой длинную бетонную кишку без ответвлений, кое-где бетон раскрошился, и из-под земли пробились деревца. Тишину тоннеля нарушал только звук моих шагов и шипение динамо-фонарика, но вдруг чуткий слух уловил еле слышное шелестение. Я стал крутить головой, ища источник звука, который быстро появился в поле зрения. Это был надвигающийся на меня сзади ковер, состоящий из серебристых маленьких тел. Стальные сколопендры! Колыхать твою рать, откуда же они вылезли!? Тут я вспомнил небольшие отверстия в стенах, до такой степени маленькие, что я не придал этому значения, а стоило бы! Искатель называется! Если буду и дальше таким невнимательным, то и до проспекта Революции не дойду! Ругая себя и так и эдак, я рванул в сторону выхода, надеясь, чтоб его не завалило, и… чуть не врезался в дерево! Дерево шириной в два моих обхвата почти полностью перегораживало тоннель. Только слева был небольшой проход, в который я, не долго думая, просунул рюкзак и ППШ, а затем еле-еле пролез и сам (кормят нас в Крепости отлично!), моему взору предстала мощная железная дверь с огромным засовом. Засов поддался со второго раза, а вот дверь, как я ее не толкал, открываться не хотела, шелест миллионов маленьких лапок слышался все ближе и ближе. Разогнавшись, я врезался плечом в дверь, и (о да!) она приоткрылась. Не обращая внимания на боль в плече, я еще раз толкнул ее и, наконец, вывалился в какой-то вонючий подвал. Напрягшись, мне удалось закрыть дверь, и я присел на кирпич отдышаться. Фух! Еще немного и стал бы ужином для сколопендр – такого и врагу не пожелаешь: за секунду обглодают до костей, и останется от неудачника белоснежный скелет. Теперь я понял, почему дверь открылась не сразу, дело было не только в заржавевших петлях, но и в том, что дверь была спрятана от любопытных глаз слоем кирпича, от времени, почти осыпавшийся, что сыграло мне на руку. Так, а что же мне теперь делать. Вход я замаскировать не мог. Нет, конечно, кирпич я закладывать умел, научился в свое время – мужик я, аль нет! Но бежать к маркитантам за песком и цементом, в Крепость за шпателем и к водохранилищу за водичкой, по определенным причинам я не мог. Но как допустил такую оплошность дядя Никифор – ума не приложу, он всегда просчитывал все на десять шагов вперед (профессия дипломата обязывает). Пришлось самого себя убедить, что все так как и должно быть, умнее старого друга отца я себя не считал. Хоть такие слова как вера и надежда и канули в лету одновременно с первым расцветшим грибом ядерного взрыва, мне все же приходилось верить и надеяться, что все идет по плану, как поется в одной древней песне, которую я как-то слышал, сидя в трактире Ивана Калеки. Отдышавшись, я пошел вверх по лестнице, готовый стрелять на любое движение, но, к счастью, никаких движений не было. Аккуратно выйдя под звездное небо, я двинулся в сторону улицы Ленина, часа за два мне надо было дойти до убежища маркитантов, а там уже сделать привал и перекусить. В развалинах справа раздался вой крысособаки – вот этого мне еще не хватало! Колыхать твою рать, какой я удачливый – за полчаса сначала сколопендры, а теперь и крысособаки, очешуеть! Если их много, то меня не спасет ни ППШ, ни умение виртуозно махать мечом. На дорогу выскочила серая тварь и зарычала, обнажив белоснежные клыки. Если она ведет себя так смело, то за ней стая. Плохо, плохо, очень плохо! На дорогу стали выходить другие крысособаки: десять, двадцать… на четвертом десятке мне надо