полет. Попал я очень удачно (годы тренировок дают о себе знать, да и попробуй с четырех метров не попасть, это каким же профаном надо быть) – прямо в кадык. Бедолага упал со стула и захрипел, подавившись ножом, попытки выдернуть его из горла ни к чему не привели. Я длинным прыжком достиг сторожа, выдернул нож и коротким ударом в сердце закончил мучения маркитанта. Теперь мне повезло больше чем с недавним конвоиром – видать, вкусы у нас с покойным сторожем были одинаковые, поэтому в оружие он себе выбрал легендарный АК-47(приятным сюрпризом оказался набор для ухода за автоматом), плюс запасной магазин к нему, а из мелочи, нашлась красная пачка сигарет, с одной стороны была надпись: «ПРИМА», а с другой стороны красовалась черная печать: «ВОССТАНОВЛЕНО. Клан правобережные воронежские маркитанты. У нас – у искателей жизнь и так короткая, а сигареты только делают ее короче. И дело даже не в пресловутом никотине. Вот, например, захотел искатель в ночном рейде покурить, присел, достал сигарету и раскурил ее. Сидит он, значит, кайфует, но мимо пробегает какой-нибудь мут, в темноте он не увидел бы искателя, а вот красный огонек взял и выдал его. Вот поэтому, я эту пачку не взял – не курю. Вытерев нож от начавшей сворачиваться крови о камуфляж покойного (свой, итак испачканный всем, чем только можно, трогать не стал – мне в нем еще ох как долго бегать, а лишняя красная полоска на залитом кровью камуфляже стража, его не испортит) я трусцой побежал туда, где, по словам Настасьи, держали мои вещи. «Калаш» - есть, ПМ – есть, что ему еще нужно? Вали из этого гадюшника быстрее!» - Скажет кто-нибудь, но я отвечу протестом: «Меч – единственная вещь, оставшаяся от отца, за ним я не могу не вернуться, ПМ – это, конечно, хорошо, но, как показала практика, «кольт» лучше него раз в двести, а то и в триста, да и патронов к нему, аж целых две полных обоймы на семь патронов, тем более, что в моем рюкзаке лежит целлофановый пакет с картой, без которой мне Хранителя не найти, а свалить отсюда я всегда сумею – на то и искатель. Сейчас главное поворот не перепутать. Так, первый, второй, третий, а вот в четвертый мне и надо. Если бы я, прежде чем выглянуть за угол, тупо шагнул вперед, то нос к носу столкнулся с пареньком, походу, моим ровесником. Лицо у него было напряженное, глаза внимательные, цепкие, наверное, первый раз патрулировать владения отправили, вон как старается. Как только он собирался заглянуть в то ответвление, в котором затаился я, мне пришлось приготовиться отбить ему череп. Подача, прилетевшая в правый висок, заставила парня плюхнуться без сознания. Убивать вырубленного стража я не стал – рука не поднялась убить человека, не способного постоять за себя. Пришлось связать его руки, его же курткой, а чтобы не орал, когда проснется, сделал ему кляп из куска его тельняшки, свернув в трубочку, а чтобы языком не вытолкал, вырезал полоску ткани из той же тельняшки, продел сквозь дырку в получившемся кляпе, а после завязал на затылке. Все теперь можно и за вещами идти. Вещи, как и сказала Настасья, лежали в крохотной каморке, наверное, отведенной под отобранное у будущих рабов. Видать, не густо у них было с рабами, кроме моих вещей, здесь лежал только какой-то автомат, до такой степени потертый и ржавый, что не разберешь какой он марки. Магазин отсоединился со скрипом и я понял, что патроны из него не подойдут для моего АК-47. Укороченный АК, купленный в Мертвой Зоне у дампа, пришлось оставить здесь – я ж не тур, чтобы два автомата с собой таскать. Рюкзак никто не тронул, все осталось на месте, кобура с пистолетом тоже была тут, она сразу же отправилась на пояс. Все, теперь можно, как говорится, и в путь-дорогу. Как только я вышел, одна из дверей открылась, и в коридор шагнул мужик лет тридцати с автоматом наперевес. Черт! До ножа я дотянуться уже не успевал, поэтому пришлось наплевать на скрытность и пустить в ход АК. Короткая очередь разорвала тишину коридора и прошила грудь маркитанта в трех местах. А теперь бежать! Нарисовав в голове, со слов Настасьи, карту минус первого этажа, я помчался к черному выходу из убежища маркитантов. За спиной уже слышался топот множества ног, и отрывистые команды. Тут я понял, что не убегу, поймают меня и снова посадят в клетку оставалось только скинуть вещи, в надежде еще раз сбежать. Глаза заметались в поисках подходящего для тайника места и вскоре наткнулись на вентиляционное отверстие на подходящей для меня высоте – как раз рукой дотягиваюсь. Кобура перекочевала обратно в рюкзак, перекочевавший в свою очередь, вместе с мечом и автоматом в «тайник». На спринтерской скорости я рванул прямо по коридору, уводя преследователей подальше от вещей. Только я собирался повернуть в одно из ответвлений, как навстречу мне выбежала вторая группа преследователей. Твою ж мать – в клещи взяли! Первый удар пришелся прямой ногой по лицу первого бегущего, наверное, потом отпечаток рифленой подошвы моего берца будет, второй – кулаком по лицу того, что первым меня увидел, а вот третьего, увы, не было, подоспевшие «загонщики» сбили меня с ног и стали метелить ногами. - Стоять! – Властный голос раздался где-то под потолком и бойцы отступили от меня, лежащего на полу в позе эмбриона, на шаг. В образовавшийся, вокруг моей персоны, круг шагнул широченный мужик, с седым ежиком волос на голове, правую щеку маркитанта пересекал неаккуратный шрам, на его лице отражалась искренняя ненависть. Рыча, маркитант подошел ко мне, рывком поднял меня за шиворот многострадального камуфляжа на ноги (не смотря на то, что во мне без малого девяносто килограмм веса!) и, глядя сверху вниз прямо в глаза, проревел: «Ты, гнида, сгниешь в тоннелях, дерьмо свое жрать будешь, за парней, которых ты убил!» А в завершение речи, двинул мне со всей дури кулаком в «солнышко», словно поставил жирную точку. Ощущения были такие, будто в меня кувалда врезалась. Хорошо еще, что на выдохе попал, а то убил бы, но мне хватило – я в который раз упал на бетон, не в силах вдохнуть, словно выброшенная на берег рыба. - Утащите эту шкуру в каземат! – Бросил напоследок широкоплечий и скрылся в одном из ответвлений. Меня, хрипло дышащего и отбитого, куда-то поволокли. Минут через пять, маркитанты притащили мое тело в какую-то тесную коморку, я в ней даже лечь в полный рост не смог, зато дверь сюда была очень добротная, наверное, даже гранатометом ее не вынести. Убедившись в том, что отсюда мне не слинять, я принялся оценивать ущерб. Вроде бы, ребра целы, ничего не сломано, лишь синяки останутся. Нормально, жить можно! Так, а что мне делать, не буду же я всю жизнь горбатиться на этих торгашей! Ладно, потом разберусь, как возможность будет. Сидел я уже около получаса, в каземате было очень неудобно – ноги затекли, спина тоже. Даже не подремаешь в такой коморке. Когда я уже подумал, что обо мне забыли, дверь открылась, и мне в лицо уставился ствол незнакомого автомата. - На выход, ссука! – Прошипел незнакомец в черном защитном костюме и такого же цвета шлеме. Так захотелось ему вмазать, чтобы закрыть его паршивый рот, но пришлось пересилить себя и повиноваться. Страж держался от меня на почтительном расстоянии, видать, наслышан о том, что я натворил. Я невольно улыбнулся – бойтесь, падлы, бойтесь. Тем временем мы подошли к грузовому лифту, ведущему на нижние этажи, там, наверное, и велись работы. Как же я был удивлен, когда в лифт не зашел мой конвоир. «О-о-о! – Думаю. – Сейчас, пока этот древний лифт на минус третий этаж спустится, я слинять успею!» Не успела эта мысль прокрутиться в моей голове, как лифт камнем рухнул вниз, я даже равновесие потерял. Свободный полет длился доли секунды, но я успел попрощаться с жизнью. Ожидавшегося удара, не было, но из-за резкой остановки остатки тушенки выплеснулись на пол лифта. Встретившие меня маркитанты в голос расхохотались. Закончив опустошать желудок, я поднялся на ноги, сплюнул вязкую слюну, утер губы рукавом и сделал шаг вперед. Маркитанты сразу же перестали ржать, шагнули назад и ощетинились стволами. - Вы еще ответите, ублюдки. – Прорычал я, наверное, картина была жуткая, скорее всего, даже глаза яростным огнем вспыхнули, раз они дрогнули. - Шагай туда. – Неуверенно сказал один из них, указывая, дорогу стволом автомата. Я широким шагом пошел в том направлении. Лифт выходил в огромный зал, заставленный законсервированными джипами темно-зеленого цвета с коричневыми разводами, такой же раскраски были камуфляжи маркитантов. А бункер у нас в Крепости был совсем не такой – там большую часть занимал жилой сектор, а тут видно, основа была, на другое. Дальше зал сменялся коридором, явно выкопанным позднее – стены не такие ровные как в зале, заставленном автомобилями. Коридор вновь сменился огромным залом, правда, пока еще не забетонированным, потолок не падал лишь потому, что его подпирали высокие деревянные столбы (правда, кривые, но не сильно, эти еще ровные для живых деревьев, других то у нас, увы, не водится), из него было много выходов и в один из них меня повел маркитант – остальные остались в зале. Через несколько поворотов мы уперлись в тупик, в котором горбатились с десяток бродяг с кирками. Мне вручили кирку, ввели в курс дела и отправили долбить затвердевшую землю, а маркитант удалился обратно в зал. В организации работы все было просто как дважды два – маркитанты ставили на стене метку и уходили, работники должны были за два часа прод