олбить ровно два метра грунта и подпереть потолок деревянными сваями из все тех же стволов живых деревьев. Если же работа не была выполнена, то рабов наказывали – лупили по спине палками, а потом, побитых, вновь отправляли на работы, поэтому работали тут с особым энтузиазмом. У меня же не было никакого желания долбить грунт, и я стоял возле стены, думая о побеге. Бродяги бросали на меня злые взгляды, но ничего не говорили. Вскоре, один все же подошел ко мне и, не глядя в глаза, сказал: - Уважаемый, хм, не могли бы вы нам помочь, если мы не выполним план, нас же всех высекут! Я взглянул на него, и этого хватило – наверное, взгляд был очень красноречив, раз бродяга попятился, извиняясь, и смешался с остальными рабами. В голову, наконец, пришла одна мыслишка, но для ее выполнения мне пришлось взять в руки кирку и создать видимость работы. Мои выводы оказались верны и вскоре послышался звук тяжелых шагов. - Работайте, свиньи! – Сказал маркитант. Нас разделяло около двух метров, надо пользоваться моментом – замах киркой окончился рывком. Мое орудие труда плашмя врезалась в голову незадавшегося вертухая (от стариков это слово слышал). Он отлетел к стене, повторно ударился головой и сполз на пол. Рабы столпились в углу и испуганно уставились на меня. - Работайте, не отвлекайтесь. – Спокойно сказал я. Бродяги подорвались и с еще большим рвением стали долбить грунт, лишь изредка поглядывая на меня, а я тем временем снял с маркитанта его тяжелый костюм. Оказалось, что после ударов по голове торгаш вырубился навсегда, то есть, умер. Так даже лучше, не придется беззащитного добивать. Костюм был не очень удобным, поворачиваться в нем очень тяжело, хотя, это, наверное, потому, что он мне мал, все-таки покрупнее этого трупака буду. Зато жизненно важные органы защищены кевлавровыми пластинами. Автомат тоже оказался неудобным – магазин крепился позади ручки. Вроде, про него наставники рассказывали – то ли «Молния», то ли «Гром»… А, вспомнил «Гроза»! Так, предохранитель нашел – уже хорошо. Теперь можно и горы покорять, а точнее – валить из этого гнилого местечка. Мой план был полной авантюрой, маркитанты могли по голосу узнать во мне беглого раба, да и ростом я был немного повыше убитого, но другого плана не было, пришлось довольствоваться этим. Расчет был на невнимательность торгашей, из-за долгой и унылой работы «пастухами» - в общем, дело было за моим везением. Трое маркитантов сидели на земле треугольником и резались в карты (где они их откопали?), оружие и шлемы, при этом, лежали у их ног. - Ну, что там работнички, Дэн? Не сбежали? – Спросил один из сидящих. В голову ничего не пришло лучше, чем молча махнуть рукой. Спросившего маркитанта, похоже, мой жест удовлетворил – он хмыкнул и вновь уставился в карты. Стрелять было нельзя – по-любому, на этаже еще кто-то есть, поэтому надо сохранять тишину. Моя правая нога, обутая в тяжелый берц, врезалась в висок торгаша, сидевшего ко мне спиной. Двое остальных, мягко говоря, очешуели от моей выходки и подняли на меня растерянные глаза. - Дэн, ты нахрена Витю ударил? – Спросил один из них, еще не одуплившись, что перед ним не Дэн. Отвечать на этот глупый вопрос я, естественно не стал и все той же ногой пнул тугодума в челюсть. Противно хрустнуло – хана челюсти – и маркитант завалился на спину, потеряв сознание от боли. Третий в это время вскочил на ноги, забыв про оружие. Вот, что значит шок – стоит маркитант и тупо пялится то на меня, то на тела своих соклановцев, не в силах ничего сделать. Кулак в тяжелой перчатке с металлическими вставками с размаху впечатался в переносицу, стоящего на ногах торгаша. Кровь из разбитого носа брызнула на утоптанный грунт, недоделанного зала, и маркитант завалился назад, звук падения был такой, будто полено уронили. Все-таки он деревянный, вот почему до него так туго доходило. В итоге в живых остались двое: один несколько месяцев жрать через трубочку будет, а со вторым будет все нормально – что для деревянного разбитый нос? По крайней мере, на полчаса я их срубил, можно и валить отсюда. Открытые створки лифта прямо таки звали меня прокатиться, заныл желудок, предчувствуя увлекательную поездку. Я мысленно перекрестился, зашел в лифт и нажал на кнопку. Ожидаемого рывка не было, лифт медленно поднялся на минус первый этаж и плавно остановился. Теперь можно было вдохнуть полной грудью и подумать о возвращении вещей. Надо было сначала дойти до каземата, в котором меня держали, а уж оттуда шагать до заветного вентиляционного отверстия. До каземата я дошел быстро, благо от лифта до него было не более сорока метров и при этом пара поворотов. А вот оттуда все пошло сложнее. Дорогу я помнил смутно, ведь прежде чем оттащить в каземат, меня хорошенько отметелили, до сих пор тело ноет, но все же, с божьей помощью, я нашел тот самый коридор, даже уже тайник свой видел, как прямо перед носом открылась свежеокрашенная в темно-зеленый цвет дверь. - Чего шастаешь без дела, боец? – Спросил тот самый верзила, который трепал меня как тряпичную куклу. - Моя смена кончилась. – Ляпнул я то, что первым в голову пришло. - Ты не охренел, рядовой?! До конца смены еще два часа! – Взревел верзила и приподнял меня правой рукой за воротник. Вот он, подходящий момент! Для прямого удара дистанция слишком близка, а вот для мощного удара локтем – в самый раз. Как же удивился здоровенный маркитант при звании, когда ему в ухо прилетела такая подача от простого рядового бойца. А как удивился я, когда он не упал на пол, заливая его брызнувшими во все стороны слюнями, а всего лишь, как тур мотнул головой, стряхивая заволакивающую глаза пелену, и это ему удалось бы, но я не растерялся и два раза доработал его по тому же уху кулаком, вкладывая в удары всю массу, а так же злость и обиду на торгашей. Только тогда, этот «шкаф» рухнул. Появилось непреодолимое желание плюнуть ему в лицо, но мне удалось побороть его – некогда. Мои надежды оправдались – все вещи были на месте. Я с удовольствием накинул лямки рюкзака себе на плечи, повесил кобуру с пистолетом, на пояс одолженного у маркитантов костюмчика, пристроил рядом с рюкзаком АК, а в руки взял неудобную (но с боезапасом в четыре магазина) «Грозу». Выбирать между автоматами не стал и решил тащить с собой оба, несмотря на лишний вес. Помнится укороченный АК я не стал брать из-за этого самого лишнего веса, но на то была и вторая причина – патронов к «калашу» было меньше обоймы, а к «Грозе» - целых четыре. Ладно уж, как говорится – своя ноша не тянет. Черный выход из бункера маркитантов был только один – секретная государственная ветка метро из Воронежа прямо под Нововоронежскую АЭС. Настасья сказала, что там, мол, целая сеть секретных лабораторий была по разработке химического оружия, а так же по созданию улучшенного человека, то есть работали с генами, создавали специализированные мутации, в общем, строили из себя богов. Война порушила все планы – хоть АЭС и не пострадала (неизвестно почему, ведь ее в любом случае вражины должны были уничтожить), но тряхнуло ее окрестности все же не слабо, даже под землей, в лабораториях, что-то пошло не так, и мутанты вырвались на свободу. Ветку сразу же изолировали. Выходов из нее было несколько: один – там, где она начиналась, только никто не знал где, второй – здесь, у маркитантов, третий – на самой АЭС, но был и четвертый выход находился он совсем недалеко от второго, где конкретно – неизвестно, но известно, что представлял он собой кодовую бронированную гермодверь. Настасья даже код сказала – две тысячи шесть. Спрашивать, откуда Настасья все это знает я не стал, потом как-нибудь поинтересуюсь, если выберусь из этой передряги и вытащу ее вместе с сестрой отсюда. Маркитанты в секретную ветку лезть опасаются – мало ли что там наплодилось за две сотни лет, а у меня вот выхода нет, только так я смогу отсюда выбраться… если повезет, и меня не сожрут тамошние обитатели. По пути к воротам в ветку мне не попалось ни одной живой души, а рядом с дверью дежурил всего один тщедушный паренек лет четырнадцати, из оружия у него был только пистолет в кобуре, и зачем его здесь поставили – неизвестно. - Стой! Кто идет? – Спросил он еще ломающимся голосом, выхватывая ПМ и направляя его в мою сторону трясущимися от тяжести руками. - Свои. – Коротко ответил я. – Кончилась твоя смена. - Как кончилась? – Удивился парень и убрал пистолет – доверчивый, хоть костюм на мне и маркитантский, а вот рюкзаки они не носят - кто дома будет лишний вес таскать, а он поверил. – Мне же еще час стоять? - Ничего не знаю, мне сказали пойти тебя заменить, а пришел и заменил. Можешь быть свободным, а если не веришь, то беги к главному – спрашивай. – Пожал плечами я. - Хорошо, сейчас сбегаю. – Парень побежал в ту сторону, откуда пришел я, скорее всего, главным был вырубленный мной верзила. Когда паренек найдет его без сознания, то тут же поднимет тревогу, но в это время она для меня будет так же опасна, как для жука-медведя подыхающая крысособака – в метро они за мной точно не полезут, а где я из него выйду, они не знают, значит и засаду организовать не смогут. Поэтому болт я теперь клал на скрытность, могу шуметь, сколько влезет. Дверь в метро открывалась по-простому – при помощи вентиля, который поворачивался на удивление легко. Легкий щелчок оповестил меня о том, что дверь открыта. Оружие наизготовку, глубокий вдох и резкий рывок двери. Странно: и где же тут м