и хвостами в руках хозяина заведения смотрелись как-то несерьезно, а рюмки вообще казались игрушечными. Поставив на стол наш ужин, Калека, постукивая протезом по доскам пола, удалился в сторону огромной дубовой трибуны, сверху донизу заставленной разноцветными бутылками (впрочем, выпивка в них была одинаковая), взял одну и, возвратившись к нашему столику, сел рядом. - Ну, ребята, рассказывайте. – Сказал он, разливая по рюмкам чуть мутноватое содержимое бутылки. Мы во всех подробностях рассказали Ивану о нашем приключении. - Да уж, не повезло вам – в первом же походе нарвались на изуверов. – Протянул он, наливая по второй. - Что за изуверы? – Поинтересовался я с набитым ртом. - Месяца четыре назад приполз к нам парень еле живой, весь в кровоподтеках, рука почти отрезана, рассказал, что их база на том берегу водохранилища пала под напором тварей, которые вырвались из недр подземного города, а потом всех сожрали, рассказал и умер. – Сообщил Калека. - Почему мы об этом не знали, в Крепости все слухи разлетаются мгновенно, а об этом ни слова не слышали. – Возмутился Ярослав. - Об этом знали только те, кому надо было знать, тогда оборону усилили, два месяца ждали нападения, но так и не дождались. – Ответил Иван. – Думали - прошла мимо беда, а нет вот она явилась, хоть до открытого столкновения и не дошло. В этот момент дверь трактира открылась, и в зал вошли два искателя в потрепанных камуфляжах. - Настойки! – Прокричал один из них и сходу плюхнулся за соседний столик. Этих искателей знают во всей Крепости, их зовут Назар и Аким, лучшие из лучших. Сразу видно они чем-то напуганы и хотят поскорее это забыть. Калека встал из-за стола и двинулся к искателям принимать заказы. Пока Иван отлучился на кухню Назар и Аким, не спрашивая разрешения, подсели за наш столик. - Правда, что вы встретили изуверов? – Сходу, даже не поздоровавшись, спросил Назар. - Правда. – Тихо ответил я, проглотив слова о некультурных людях, которые не здороваются при встрече. - Кажись, попали мы конкретно. – Еле слышно сказал Аким Назару. - А теперь поподробней. – Вмешался языкастый Ярослав. - А ты не слишком мал для таких секретов, карандаш? – На три тона громче сказал Аким. Ярослав обиженно засопел, видать ему не понравилось, то, как его назвал матерый искатель. Но Аким не обратил на это внимание и все же сорвался на откровенность: - Ладно, слушайте мальки. Шли мы по проспекту Революции в сторону убежища маркитантов в бывшей гостинице «Центральная». Вокруг тишина – ни лая крысособак, ни ненавистного «Не надоело?» в исполнении ободранных недообезьян – прям таки идиллия. Уже темно было, вдруг, видим – между домами костер горит, а вокруг него люди сидят, где-то с десяток. Ну, ясен пень, нам любопытно стало – кто ж там такой храбрый. Мы тихо подкрались поближе и стали наблюдать. Смотрим – еще один идет и тащит за собой здоровенного нео. Парень вроде на вид хлипкий, а тащит двухсот килограммового обезьяна и никуда себе не дует. Мы насторожились – обычный человек так не сможет. Назар снял с плеча ППШ, я натянул тетиву лука, чтобы не тратить драгоценные патроны, а тем временем сильный доходяга подтащил к костру труп и бросил его к ногам одного из сидящих, который выглядел наиболее солидно – на его шее висело ожерелье из зубов мутантов, даже победитовый зуб биоробота типа «Раптор». Над крышами домов разнесся дикий нечеловеческий вой, от которого мы с Назаром чуть не испачкали портки, и сидящие за костром существа набросились на добычу, при этом превратившись из людей в непонятных монстров. Через несколько секунд от трупа не осталось ни косточки, а изуверы (теперь мы были уверены, что это они) спокойно расселись вокруг костра. Стрелять сразу же перехотелось, но очень захотелось убраться отсюда поскорее, что в итоге и сделали. - Дела-а-а. – Протянул Калека, подошедший на середине рассказа. - Сдается мне, что скоро нас попытаются попробовать на зуб. – Сказал Назар, забирая из рук Ивана подносы с заказами. Мы с друзьями сидели с открытыми ртами от услышанного. «Так этих существ много!», «Скоро нападение!» - такие мысли сейчас крутились у меня в голове. Посидев еще немного, мы попрощались с искателями и хозяином бара, и пошли спать – завтра трудный день – я отправляюсь в караул на Стену. Проснулся я рано, быстро размялся, отжался от пола пятьдесят раз и помчался в Арсенал за оружием – не с палкой мне же Стену патрулировать. В Арсенале мне выдали то, что полагается: остроконечный шлем, легкую кольчугу и мой меч. На Стене уже ждали смену караула, я подбежал к своему посту и хлопнул по ладони незнакомого воина. - Пост сдал. – Донеслось из-под шлема. - Пост принял. – Вяло ответил я.Воин засунул короткий обоюдоострый меч гладиус в ножны и удалился в сторону казарм. Патрулирование Стены – довольно нудное занятие, присесть нельзя и на секунду, нужно постоянно ходить взад вперед и переглядываться с другими патрулирующими. Каждый охранник Стены видел двух других и поднимал тревогу при любом подозрительном движении на земле, на тревогу сразу поднималась вооруженная до зубов дружина. На севере Стена охраняется лесом из живых хищных деревьев. Когда-то этот лес был парком, по которому гуляли влюбленные пары, а теперь сунуться туда смертельно опасно, и все же на этом участке тоже ведут патрулирование – мало ли что. Прошло уже два часа – ни одного подозрительного шороха я не услышал и подозрительного движения не увидел. Все это время я как заведенный ходил туда-сюда, напрягая глаза и пытаясь разглядеть хоть что-то подозрительное. Однажды один из кустов, растущий метрах в тридцати от ворот и не подающий до сего времени признаков жизни вдруг зашевелился. Я был очень бдителен и уже собирался поднять тревогу, но из куста выскочил небольшой зверек, предком которого, вероятно, был заяц или домашний кролик, но два столетия эволюции под влиянием радиации сделали из пушистого милого зверька, непонятную мешанину из черной шерсти, похожей на иглы дикобраза, известного мне по картинкам из книжек моего детства, и острых когтей. Теперь это был не травоядный питомец, а падальщик, питающийся слегка подгнившими трупами. Но для Крепости он был абсолютно безопасен. Я поблагодарил свое секундное замешательство, за то, что не поднял тревогу из-за зайца, а то бы подняли на смех, и пришлось бы неделю ходить с опущенными глазами, терпя насмешки и хмыканье в спину. После этого случая, казалось, сама природа прекратила проявлять активность – даже ветер пропал. А самого меня потянуло в сон от всей этой тишины и идиллии, но каждый раз я одергивал себя, когда чувствовал, что теряю бдительность. Остался всего час, еще немного и эта пытка закончится… Идущий мне навстречу воин вдруг споткнулся и упал, гремя амуницией, можно было бы подумать, что он просто оступился, если бы не торчащее из виска оперение арбалетного болта… Я в мгновение ока оказался лежащим под защитой толстых зубцов Стены и заорал, так громко как только мог:«Тревога!» Сразу же заскрипели механизмы, подкатывающие к крепостным воротам огромный бетонный куб. По ступеням застучали кованые ботинки дружинников и ополченцев. Под дикий утробный вой на стены хлынул поток тел. Сомнений не было – изуверы решили попробовать Крепость на прочность. Хрен вам, обломаете вы сегодня жвала! Стрелять из пушек было поздно, поэтому приходилось бросать тяжелые ядра прямо на головы верхним ступеням живой лестницы. Черная раскаленная смола полилась на мутантов, заставляя их метаться из стороны пытаясь избавиться от вязкой субстанции. На первый взгляд могло бы показаться, что это нападение – всего лишь беспорядочное движение тел, но при ближайшем рассмотрении можно было заметить определенный порядок, к тому же у изуверов были довольно точные арбалетчики, которые успели попортить крови защитникам – после каждого щелчка тетивы, раздавался человеческий крик боли. Правда, были они не долго – мастер по стрельбе из огнестрельного оружия – Трофим помножил их на ноль из своей древней, но надежной винтовки Мосина, приклад которой был полностью покрыт зарубками, каждая из которых означала смерть какого-либо мутанта (ибо людей Трофим не убивал – не нападали другие люди на Крепость). А как он стрелял – любо-дорого было посмотреть. Никакого лишнего движение: выстрел, с одновременным запоминанием следующей цели, смена позиции, потом поднятие из-за очередного зубца, полусекундное прицеливание и снова выстрел. Головы арбалетчиков лопались подобно огромному перезревшему плоду мутированной яблони. Все дело было в пулях – как называл их сам наставник Трофим – дум-дум. Делались они довольно легко, нужно было всего лишь сместить центр тяжести, Трофим чертил ножом крест на заостренной части пули, заранее чуть сточенной напильником, и патрон готов. Но самому стрелку тоже досталось – последний вражеский арбалетчик, прежде чем отправиться на тот свет, успел нажать на спуск, и арбалетный болт пропорол Трофиму руку чуть выше локтя. Стрелять он больше не мог, поэтому закинул «мосинку» за плечи, достал метательный нож, бросил его ближайшего монстра, прижимающего молодого дружинника к краю стены, подарив пареньку лишнюю секунду на то, чтобы обезглавить изувера и покинул поле боя. Никто его потом за это не осудит – свою миссию он выполнил, а бессмысленная смерть с одним ножом в целой руке Крепости никак не поможет. Нападение принимало н