острый меч гладиус в ножны и удалился в сторону казарм. Патрулирование Стены – довольно нудное занятие, присесть нельзя и на секунду, нужно постоянно ходить взад вперед и переглядываться с другими патрулирующими. Каждый охранник Стены видел двух других и поднимал тревогу при любом подозрительном движении на земле, на тревогу сразу поднималась вооруженная до зубов дружина. На севере Стена охраняется лесом из живых хищных деревьев. Когда-то этот лес был парком, по которому гуляли влюбленные пары, а теперь сунуться туда смертельно опасно, и все же на этом участке тоже ведут патрулирование – мало ли что. Прошло уже два часа – ни одного подозрительного шороха я не услышал и подозрительного движения не увидел. Все это время я как заведенный ходил туда-сюда, напрягая глаза и пытаясь разглядеть хоть что-то подозрительное. Однажды один из кустов, растущий метрах в тридцати от ворот и не подающий до сего времени признаков жизни вдруг зашевелился. Я был очень бдителен и уже собирался поднять тревогу, но из куста выскочил небольшой зверек, предком которого, вероятно, был заяц или домашний кролик, но два столетия эволюции под влиянием радиации сделали из пушистого милого зверька, непонятную мешанину из черной шерсти, похожей на иглы дикобраза, известного мне по картинкам из книжек моего детства, и острых когтей. Теперь это был не травоядный питомец, а падальщик, питающийся слегка подгнившими трупами. Но для Крепости он был абсолютно безопасен. Я поблагодарил свое секундное замешательство, за то, что не поднял тревогу из-за зайца, а то бы подняли на смех, и пришлось бы неделю ходить с опущенными глазами, терпя насмешки и хмыканье в спину. После этого случая, казалось, сама природа прекратила проявлять активность – даже ветер пропал. А самого меня потянуло в сон от всей этой тишины и идиллии, но каждый раз я одергивал себя, когда чувствовал, что теряю бдительность. Остался всего час, еще немного и эта пытка закончится… Идущий мне навстречу воин вдруг споткнулся и упал, гремя амуницией, можно было бы подумать, что он просто оступился, если бы не торчащее из виска оперение арбалетного болта… Я в мгновение ока оказался лежащим под защитой толстых зубцов Стены и заорал, так громко как только мог:«Тревога!» Сразу же заскрипели механизмы, подкатывающие к крепостным воротам огромный бетонный куб. По ступеням застучали кованые ботинки дружинников и ополченцев. Под дикий утробный вой на стены хлынул поток тел. Сомнений не было – изуверы решили попробовать Крепость на прочность. Хрен вам, обломаете вы сегодня жвала! Стрелять из пушек было поздно, поэтому приходилось бросать тяжелые ядра прямо на головы верхним ступеням живой лестницы. Черная раскаленная смола полилась на мутантов, заставляя их метаться из стороны пытаясь избавиться от вязкой субстанции. На первый взгляд могло бы показаться, что это нападение – всего лишь беспорядочное движение тел, но при ближайшем рассмотрении можно было заметить определенный порядок, к тому же у изуверов были довольно точные арбалетчики, которые успели попортить крови защитникам – после каждого щелчка тетивы, раздавался человеческий крик боли. Правда, были они не долго – мастер по стрельбе из огнестрельного оружия – Трофим помножил их на ноль из своей древней, но надежной винтовки Мосина, приклад которой был полностью покрыт зарубками, каждая из которых означала смерть какого-либо мутанта (ибо людей Трофим не убивал – не нападали другие люди на Крепость). А как он стрелял – любо-дорого было посмотреть. Никакого лишнего движение: выстрел, с одновременным запоминанием следующей цели, смена позиции, потом поднятие из-за очередного зубца, полусекундное прицеливание и снова выстрел. Головы арбалетчиков лопались подобно огромному перезревшему плоду мутированной яблони. Все дело было в пулях – как называл их сам наставник Трофим – дум-дум. Делались они довольно легко, нужно было всего лишь сместить центр тяжести, Трофим чертил ножом крест на заостренной части пули, заранее чуть сточенной напильником, и патрон готов. Но самому стрелку тоже досталось – последний вражеский арбалетчик, прежде чем отправиться на тот свет, успел нажать на спуск, и арбалетный болт пропорол Трофиму руку чуть выше локтя. Стрелять он больше не мог, поэтому закинул «мосинку» за плечи, достал метательный нож, бросил его ближайшего монстра, прижимающего молодого дружинника к краю стены, подарив пареньку лишнюю секунду на то, чтобы обезглавить изувера и покинул поле боя. Никто его потом за это не осудит – свою миссию он выполнил, а бессмысленная смерть с одним ножом в целой руке Крепости никак не поможет. Нападение принимало неприятные обороты – небольшие группы изуверов стали переваливаться через стену, и воинам пришлось вступить врукопашную. На меня накинулись сразу двое, оружием у них были не только жвала, но так же в руках они держали короткие изогнутые кинжалы, чем-то похожие на ритуальные ножи дампов. Я рубился самозабвенно и постепенно входил в безудержный боевой транс: удар – когтистые пальцы одного изувера отделились от кисти, нырок под руку и голова второго отделилась от туловища, чувствую укол в плечо – плевать боль придет потом, а сейчас рубить, колоть и еще раз рубить. Когда голова беспалого изувера полетела вниз со Стены, я ринулся на помощь остальным защитникам, через стену стали переваливаться все больше и больше изуверов и далеко не все падали обратно обезглавленными мешками с костями и … еще кое-чем. Еще один мут пал от моего меча и я увидел Артема, которого окружили сразу четверо изуверов, моей злости не было предела – четверо на одного – непорядок, сейчас покажу вам уроды, что умеет настоящий искатель! Делаю длинный прыжок и в полете наношу ближнему муту колющий удар мечом между шейных позвонков – минус один, но еще двое мгновенно переключили внимание с Артема на меня, пока третий активно атаковал моего друга. Один из мутов отрывисто рыкнул и второй сразу же развернулся обратно в сторону Артема, уже изменившего баланс сил и добивающего самонадеянного изувера, решившего померяться силами с молодым искателем. Мут, вступивший в бой со мной, был гораздо больше виденных ранее – два метра в высоту и, примерно, полтора в ширину, ручищи толщиной в три моих, хотя я не считал себя хлюпиком, но рядом с ним чувствовал себя просто маленьким ребенком. В руках у этого гиганта удобно расположились два коротких меча с затейливыми узорами на отполированных лезвиях. И сейчас эта махина надвигалась на меня, я сделал шаг назад, мутант презрительно рыкнул – мол, все вы жалкие человечишки одинаковые и при виде меня наваливаете в штаны, но хрен он угадал – я сделал нырок ему в ноги, одновременно разрезая подколенные сухожилия правой ноги. Мутант взвыл и рухнул на одно колено. Я уже стоял за его спиной и заносил меч над головой, чтобы закончить поединок мощным ударом, но это мне не удалось – изувер махнул лапищей и я кубарем покатился по бетону. Поднимаясь на ноги, мне пришлось уворачиваться от летящего прямо в лицо клинка. Вот это называется ускоренная регенерация – для человека или любого другого мутанта, перерезанные сухожилия означают пожизненную неспособность подняться на ноги, а этот здоровяк мало того, что ходит, так еще и отпрыгивает в сторону от моих выпадов. Наши мечи то со звоном сталкивались, то всего лишь разрезали воздух, этот бой мог продолжаться очень долго, но раздался звук очереди, выпущенной из ППШ, и мутант рухнул, практически обезглавленный выстрелами. Теперь звуки стрельбы раздавались отовсюду – видать командование поняло, что нападение принимает опасные обороты и дало приказ отправить помощь защитникам стены в виде двух десятков автоматчиков. Бой был окончен – остатки вражеской пехоты откатились в сторону видневшихся руин. Около пятидесяти мутов лежали на пыльном бетоне, но стороны защитников Крепости тоже были потери – порядка двадцати человек полегли от стрел арбалетчиков и жвал пехоты, а раненых – не сосчитать. Вроде бы все закончилось, но что-то подсказывало мне, что это далеко не основные силы изуверов, а это нападение – своего рода разминка. С поля боя утаскивали убитых и раненых, остальные, в том числе и я, вытирали свои мечи от черной крови мутантов. Мой меч был сильно поврежден – выщерблины на лезвии были глубокие, но я все же надеялся, что кузнец починит единственную вещь, доставшуюся мне от отца. Очнулся от созерцания клинка я потому, что кто-то толкнул меня в плечо, этим кто-то оказался Ярослав: - Живой? О-о-о да у тебя рука рассечена! – Сказал он. - Да ерунда. – Махнул рукой я, не отрывая глаз от меча. – Что с Артемом? - Нормально с Артемом – он отделался легким ранением ноги и поплелся в лазарет. Вставай, давай, ерунда, нам тоже туда пора. – Прошипел он не терпящим возражений тоном. - Ладно, ладно. – Недовольно проворчал я, поднимаясь с бетона.До лазарета мы дошли за десять минут, в здании было очень тесно, то тут, то там шныряли лекари с носилками, в которых несли тяжелораненых. Во всех помещениях шли операции, в коридоре сильно пахло кровью. На одной из скамеек мы увидели Артема. - Здорова, воин! – Окликнул я его и присел рядом. - Да, будешь тут здоровым с этими мутами. Кстати, спасибо, если бы не ты, то прирезали бы меня как поросенка. – Сказал Артем. - Не благодари. – Отмахнулся я. – Ты бы поступил так же. Из ближайшего