Конечно, дружинная разведка боем на отборных фенакодусах через любую толпу нео пройдет как игла через рубище, но био… Роботам чужды паника и удивление. Пустят веером пару десятков метательных дисков, сякенов или стальных бумерангов — и нет половины отряда несмотря на шлем-каски пятого уровня защиты и кольчуги, усиленные нагрудными бронепластинами. Не проще ли просто послать пару способных пластунов, в совершенстве владеющих искусством маскировки и умеющих отводить взгляд? Хотя если командиры армии нео, кроме биороботов, додумались нанять хотя бы одного шамана, то и вправду скрытный погляд теряет смысл и разведка боем будет лучшим выходом…
Так вот ломая голову дошел Данила до дружинных Казарм, расположившихся в величественном трехэтажном здании. Дошел, остановился, почесал в затылке… и прошел мимо.
Решение назрело само собой, подкрепленное давним воспоминанием, вдруг нежданно-негаданно всплывшим в памяти. Понятно, что одного его в разведку никогда не пошлют. Молод больно, и участие в трех рейдах далеко не показатель боевого опыта — у многих воинов за плечами по нескольку десятков походов за стены, но и те минимум парами ходят. Один наблюдает, другой следит, чтоб враги наблюдателя со спины не обошли. Но в то же время бросать конную разведроту в туман, где пара биороботов могла просто перегородить улицу, тоже не выход. А вот если получится задумка до рейда пробраться к лагерю нео, все выведать и вернуться обратно, то победителей не судят. А не получится — что ж, хоть будет возможность погибнуть как настоящему воину с мечом в руке, а не жить с грузом позора на плечах, что с каждым днем становится все тяжелее и каждую ночь порождает одинаковые сны…
В детстве еще, несмотря на запрет взрослых, играл Данила в Тайницком саду и нашел случайно недалеко от Набатной башни старый подземный ход. Куда тот ход ведет, пацан тогда разведать не решился — из темной дыры тянуло сыростью и мертвечиной. Потому и забыл о том немедленно — детский ум не хранит страшное и непонятное. А сейчас вдруг вспомнилось, через столько-то лет. Не ладонь ли отца Филарета пробудила те давние воспоминания, похороненные в недрах памяти?
На Ивановской площади была установлена батарея противовоздушной обороны, состоящая из четырех пневмопушек, нацеленных стволами в небо. Универсальная разработка для стрельбы по наземным и воздушным целям, переделанная из старых музейных экспонатов еще Второй Мировой войны. Тратить порох с некоторых пор было непозволительной роскошью, потому для защиты от атак летающих мутантов вполне хватало десятка батарей, расположенных в ключевых точках Кремля и стреляющих специальными тяжелыми копьями. Предосторожность не излишняя — рукокрылы, мутировавшие летучие мыши-вампиры, у которых размах крыльев отдельных особей достигал десяти метров, вполне могли, спикировав, утащить взрослого воина в полном доспехе. Другое дело, что встречались такие твари нечасто, больше шныряла в небе мелочь величиной с орла, воюя с воронами, но все-таки береженого Бог бережет.
Обслуживали пневмопушки обычно девчонки из батальона ПВО, и Данила, проходя мимо, непроизвольно расправил плечи.
Что не осталось незамеченным.
— Куда путь держишь, боярин?
Звонкий и насмешливый девичий голос, раздавшийся из-под полумаски шлема, был знаком. Как и русая коса в руку толщиной из-под того шлема выбивающаяся. Радомира, конечно, девка видная, фенакодуса на скаку остановит и хвост ему оторвет. А не оторвет, так замучает издёвками. И чего на нее Ратмир заглядывается? С лица, как известно, воду не пить, а характер у девки вредный на редкость. Боярином простого разведчика назвать, конечно, лестно, но не таким голосом и не на всю площадь. Потому лучше отвечать в тон.
— По делу, боярыня, — отозвался Данила.
— По большому аль по малому?
«Лучше было вообще не отвечать», — мелькнуло в голове.
— В Тайницкий сад по нужде ходить опасно, — продолжала Радомира с искренним сочувствием в голосе. — Того и гляди дерево почует живое мясо да и оторвет чего ненароком.
С четырех сторон от соседних пушек разнеслось разноголосое девичье хихиканье.
— Тебе ж, красавица, язычок пока дерево не оторвало, стало быть, думаю, и мне опасаться нечего, — раздосадованно бросил Данила, ускоряя шаг. Не препираться ж с девкой, у которой под шлемом не ум, а коса.
— Так я не про язычок говорила, боярин, — раздалось в спину. Вместе с новой волной хихиканья.
Ну что с девок возьмешь? Скучно им на посту, только и развлечений, что языками чесать да прохожих задирать. Пусть уж резвятся, лишь бы за трёпом атаку рукокрылов не проглядели.