— Не галди, вижу.
У бедного обезьяна не только жабры выросли. Лапы сплющились, когти отвалились, пальцы срослись… все больше его лапы походили на рыбьи плавники, что ли.
— Почему они сбежали? Почему бросили своего?
— Они не сбежали, его все равно не спасти, — Иголка почти успокоилась, шустро вертела головой. — Он сам забрался, хотел стать сильным. Может, пьяный был или вечером Поле перепутал.
— Такое для Чича подходит?
— Ой, такое никому не подходит. Для Чича… вниз нам надо.
Это Поле было вовсе не прозрачное и не розовое, скорее похоже на багровый такой дым. Я про такую гадость не раз слыхал, но не поверил. Забредали к нам иногда на Базар здоровенные нео, раза в два толще обычных. Однажды два таких антиресных свиней на Факеле своровать пытались, ров с огнем перешли, кусок стены своротили, мостки своротили… Ну чо, против картечи пока кожи не придумали. Прожигайся сколько хочешь, а с дыркой в животе сильно не поворуешь.
Побрели мы вдоль стенки кирпичной, в окна и ворота заглядывали. Над первой дырой криво висела надпись, гра-ну-ляция, что ли, не разобрать. Там оказалось не совсем темно, лежали непонятные штуки вроде сеток таких сполющенных. Очень много их было, на десять метров в высоту навалено. Я бы ни за что не сообразил, но рыжий — молодец, не зря он самый умный.
— Это мусор запрессованный был, — догадался Голова. — Только мусор сгнил, а крепеж пластиковый не гниет.
Я попытался себе представить, сколько же народу надо, чтобы столько дряни напрессовать, но так и не смог. Пресс-то штука знакомая, на автобазе две штуки есть. Но мы, пожалуй, всей промзоной и десятка таких сеток мусором не набьем…
Сгнило, конечно, не все. Ясное дело, есть такие штуки, что не портятся. Такие хитрые вещества раньше химики выдумывали, ага. Мы свернули в узкую щель, здесь до неба тянулись штабеля из прессованного пластика.
Вдруг Иголка снова показала пальцами, чтобы мол затихли и вовсе не рыпались. Мы точно ждали чего-то. Ну чо, пасечница среди нас на Пепле самая умная, грех ее не слушать.
Скрип-скрип. Все ближе. Я оглядел бесконечные кривые штабеля прессованного мусора. Что-то приближалось. Теперь я точно знал — что-то плохое приближалось. Но не котях, не живоглот, что-то неживое. Потом мы услышали голоса нео. Обезьяны были рядом, в соседней щели, за мусорной горой.
— Почему не идем? — шепотом спросил рыжий.
— Тихо, оно рядом, — цыкнула Иголка. — Голодное…
Скрип-скрип. Для охотника нет ничего хуже, когда не можешь разобрать, чо за напасть. Нео замерли на другой стороне мусорной горы, тоже вроде как чего-то ждали.
Скрип-скрип.
Совсем близко.
— Ох, храни нас Факел…
— Мальчики, если к нам свернет, бегите к Пасеке, я задержу.
— Ты чо, какая Пасека?
А потом мы увидели себя.
По кривому проходу к нам плыли трое. Сперва я не понял, за ствол схватился. Иначе не скажешь, плыли как утки по воде, ноги у них почти не дрыгались. Один парень здоровый такой, на голову выше другого, в штанах защитных, в выворотке меховой, за спиной крест-накрест меч да пулемет. Харя у парня не сказать чтоб больно телигентовая, скорее наоборот, хочется быстро уйти и больше не встречаться. Не узнал я себя сперва. Дык я ж не каждый день на себя в зеркалу любуюсь, я ж не девка какая, чтоб прыщи на носу искать! Зато рыжего узнал по башке рыжей и Иголочку мою красивую узнал…
Ох, ешкин медь! Слыхали мы про этих тварей, хуже котяха, хуже медведя, тех хоть напужать можно! А эта сволочь, ежели в оборот возьмет, душу вмиг высосет, сухарь один останется.
— Мороки это, Полем подосланы, не смотрите, — Иголка снова приматывала к поленцу длинную веревку. — Бежим. Если успеем сытое Поле найти, они за нами не сунутся.
— Сытое Поле? — на бегу спросил я. — А если не успеем?
— А если сунутся? — глупо спросил рыжий.
Щель свернула влево, здесь прессованные кубы развалились, пришлось прыгать, как по камням. Иголка прыгала легко, а я все больше проваливался. Откашляться хотелось зверски, выхаркать всю гарь, да шуметь тут не стоило. Когда я проваливался, в пепел по колени уходил.
У поворота я оглянулся. За нами тихо плыло облако с мороками внутри. С какой бы скоростью мы ни бежали, Поле не отставало. Мой морок глядел мне прямо в глаза, и не злобно вовсе, вроде как задружиться хотел. Тут Иголка мне со всего маху по ноге как врежет! Не больно, я же твердый, но мозги маленько починила.
— Откуда они берутся? — Рыжий на бегу стучал зубами.
— Это Поле… — Иголка тоже пыхтела, много вещей на себя навешала. — Оно… они иногда так охотятся… не все одинаковые… ой, мамочки! Сюда, за мной!