Вся эта группа, за исключением К. А. Мерецкова, в октябре 1941 года была переброшена в населенный пункт Барыш Куйбышевской области и там расстреляна. Так в самом начале войны мы потеряли «советского Гудериана» — Д. Г. Павлова, первого летчика ВВС — Павла Рычагова, десятки других блестящих офицеров и генералов. Выпустили из тюрьмы и вернули в армию только несколько человек. Все они, несмотря на пытки, не дали показаний ни на себя, ни на своих товарищей.
Зачем И. В. Сталину потребовалось уничтожать лучших командиров РККА? Все они, по разным причинам, казались ему опасными. П. В. Рычагов, например, резко критиковал качество боевых самолетов, поступавших на вооружение Красной Армии. И. В. Сталин не терпел людей, позволяющих себе роскошь иметь собственное мнение. Не прощал он людям и излишней, с его точки зрения, популярности. Армия есть вооруженный народ — эту аксиому он хорошо помнил и пытался лишить этот народ чересчур способных и авторитетных руководителей. К тому же нельзя забывать, что раз запущенную машину репрессий остановить очень трудно, она требует все новых жертв для оправдания своего существования.
И. В. Сталин был гением интриги. Да, на посту Верховного Главнокомандующего он принес пользу стране. Имя его навечно вписано в историю Великой Отечественной. Но вот война подошла к своему финалу, на пороге засветился долгожданный день Победы. И. В. Сталин предпринимал огромные усилия, чтобы перессорить окружавших его военных, чтобы разрушить объединившее их фронтовое братство. Интрига ему удалась, высшие военные руководители были разобщены. Только этим можно объяснить ту бесцеремонность, с какой он расправлялся с любимыми в народе полководцами. Об опале Г. К. Жукова и К. К. Рокоссовского я уже говорил. Но они по крайней мере остались на свободе. А вот командующего ВВС, Главного маршала авиации А. А. Новикова и его первого заместителя, маршала авиации Г. А. Ворожейкина посадили. И. В. Сталин свел счеты со строптивым начальником ГАУ генерал-полковником Н. Д. Яковлевым. Его арестовали и бросили в одиночку за «аварию» при стрельбе новой артиллерийской системы С-60. «Авария» заключалась в том, что во время стрельбы у 57-мм орудия лопнула пружина тормоза отката. Генерал был обвинен во вредительстве. Оказались в тюрьме и некоторые генералы из ближайшего окружения Г. К. Жукова, в частности член Военного совета генерал-лейтенант К. Ф. Телегин.
Большую роль в послевоенных арестах сыграл Л. П. Берия, люто ненавидевший Г. К. Жукова, однако отнимать первенство в этом деле у И. В. Сталина было бы несправедливо. В нем причудливо совмещались как бы два человека — заботливый руководитель, стратег, пользующийся доверием народа и армии, и жестокий деспот, заливший страну кровью. Было время, когда у нас предпочитали говорить только о первой его ипостаси, потом начали обливать и его, и все, им сделанное, потоками самой черной краски. Правда же об И. В. Сталине, как военачальнике, лежит где-то посередине.
Что же до его жестокости, то, видимо, у военных и политических руководителей есть своя мораль, отличная от общечеловеческой. Их цель всегда оправдывает средства ее достижения.
Глава 8
Г. К. Жуков — член Ставки, заместитель Верховного
В Ставке Верховного Главнокомандования с момента ее образования особое место занимал Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Он был единственным из всех военачальников и полководцев Великой Отечественной войны, входившим в состав Ставки до конца ее существования. После неоднократных проб в должности командующего войсками фронтов на самых главных направлениях — Под Москвой и Ленинградом, по предложению И. В. Сталина, 26 августа 1942 года он был назначен заместителем Верховного Главнокомандующего. Это обосновывалось прежде всего тем, что в плеяде видных полководцев Георгий Константинович занимал ведущее место. Он был универсальным полководцем, способным мыслить во всем диапазоне командных высот от тактического звена до вершин стратегического руководства.
Верховный ценил Г. К. Жукова выше, чем кого-либо, наградив его орденами Суворова 1-й степени и «Победа» под номером один. Война показала, что только Г. К. Жуков и А. М. Василевский (не считая Б. М. Шапошникова) могли заниматься практикой стратегического управления войсками. По этим вопросам Г. К. Жуков был у Верховного около 130 раз как с докладами по стратегической обстановке, так и выводами из нее и предложениями по ведению боевых действий.
В сущности, для Г. К. Жукова война с Германией началась задолго до 22 июня 1941 года. В предвоенные месяцы шло упорное противостояние в стратегическом плане двух сложнейших аналитических аппаратов войны, двух военных школ — Генеральных штабов СССР и Германии, во главе которых стояли Г. К. Жуков и В. Кейтель. Заочно эти люди очень хорошо знали друг друга, а вот встретиться им пришлось только в мае 1945 года, на церемонии подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии. Преимущество советской стратегии, советской военной школы планирования войны и управления войсками было продемонстрировано всему миру со всей наглядностью.
Как член Ставки ВГК и заместитель Верховного, Г. К. Жуков непосредственно в Ставке работал по крупным вопросам стратегического характера около 25 раз продолжительностью по 5–6 суток, не считая кратковременного пребывания по экстренным вопросам, когда он срочно вызывался с фронта на несколько часов или минут и тут же отправлялся на фронт, где в ту пору стояли самые ответственные задачи. Около 80 раз Г. К. Жуков работал в войсках фронтов, где помогал командованию в подготовке войск к операциям и контроле за их готовностью. Нередко он проводил в штабах фронтов командно-штабные игры с привлечением командующих армиями и командиров корпусов, особенно танковых и механизированных, на тему предстоящих действий. Так было, например, в штабах Сталинградского фронта перед контрнаступлением в ночь на 10 ноября 1942 года, когда он заслушивал командующих 51-й, 57-й, 64-й армий, командиров корпусов генералов В. Т. Вольского и Т. Т. Шапкина, а затем командование Сталинградского фронта о готовности к операции. На этом мероприятии присутствовали А. М. Василевский, А. И. Еременко, Н. С. Хрущев, Н. Н. Воронов, А. А. Новиков и другие.
Аналогичное совещание было проведено на Юго-Западном фронте в период с 30 октября по 6 ноября 1942 года. Здесь же под руководством Г. К. Жукова были проведены штабные игры по вопросам организации и осуществления контрнаступления в масштабе фронта, армий и дивизий.
Более сотни раз работал маршал в армиях и дивизиях. Бывали случаи, когда он пробирался ползком на передовую, почти до первой траншеи, внимательно изучая участки местности и степень влияния ее на ход боевых действий. Сопровождаемым в таких случаях лицам он запрещал следовать за ним. Вот как писал об эпизоде на Курской дуге со слов майора Н. X. Белова, начальника личной охраны маршала, журналист Василий Михайлович Песков:
«В боях на Курской дуге прежде, чем отдать приказ Ставки о наступлении Брянскому фронту, Г. К. Жуков приехал к месту намеченного удара. Было это 11 июля 1943 года. Машину оставили в леске, примерно в километре от передовой. Далее он пошел пешком с командующим фронтом М. М. Поповым. Уже у самой передовой он сказал: «Теперь вы останьтесь, а я один…» Надо было убедиться, что местность для рывка танков была выбрана без ошибки. Полз я за ним. У нейтральной полосы Жуков внимательно осмотрел лощины и взгорки. А когда возвращались, как видно, были замечены немцами. Мины! Одна — впереди, другая — сзади. Третья будет наша, прижимайся к земле! При этих словах я рванулся и накрыл, как мне предписано было службой, маршала своим телом. Мина разорвалась в четырех метрах — осколки прошли верхом. Но взрывом нас здорово тряхнуло. Георгий Константинович потерял слух».[129]