а) возвращение Советскому Союзу южной части острова Сахалин и всех прилегающих к ней островов;
б) интернационализация торгового порта Дайрен с обеспечением преимущественных интересов СССР в этом порту и восстановление аренды на Порт-Артур, как на военную базу Советского ВМФ;
в) совместная эксплуатация Китайско-Восточной железной дороги, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного советско-китайского общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза при сохранении китайского суверенитета в Манчжурии;
3) передача Советскому Союзу Курильских островов.[193]
Об этих документах было бы нелишне помнить кое-кому из зарубежных политиков как на Западе, так и на Востоке, поскольку обладание определенными территориями прежде всего должно основываться на правовых международных актах, а уже потом на туманных воспоминаниях о том, кто что первый открыл или кто где первый жил. Ялтинская конференция раз и навсегда решила вопрос о Сахалине и Курилах в пользу России.
Она завершила работу 11 февраля 1945 года. Подводя ее итоги, Г. Гопкинс говорил:
«Мы абсолютно убеждены, что выиграли первую великую битву за дело мира — и говоря «мы», я имею в виду всех нас, все цивилизованное человечество. Русские доказали, что они могут быть разумными и дальновидными. И у президента, как и у всех нас, не было никакого сомнения, что мы можем жить с ними и сотрудничать в мире до самого далекого будущего, которое только мог вообразить себе любой из нас».[194]
Как говорится, благими намерениями бывает выстлана дорога в ад. Впрочем, это тема для совсем другой книги.
Что же до Ялтинской конференции, то даже в ее ходе Верховный не терял нитей управления войной. У него в Юсуповском дворце постоянно бывали командующие фронтами и армиями, с которыми он обычно беседовал в присутствии А. И. Антонова, имевшего всегда под рукой карты с нанесенной свежей обстановкой. Утром и вечером А. И. Антонов делал доклады Верховному. После завершения вечернего доклада Верховный давал указания на следующий день.
После завершения Ялтинской конференции до конца войны оставалось совсем немного. Ставка ВГК и командование фронтов в этих условиях делало все возможное, чтобы подойти к Дню Победы с наименьшими потерями и утратами. С другой Стороны, выполняя союзнический долг, Верховное Главнокомандование внимательно следило за тем, чтобы наступление войск на советско-германском фронте продолжалось непрерывно или с небольшими оперативными паузами, что затрудняло противнику перегруппировку войск с одного европейского фронта на другой.
В то же время на Западе участились контакты высших должностных лиц Германии с представителями союзников. Читателям хорошо известна миссия генерала СС Карла Вольфа, сумевшего завязать переговоры с резидентом управления американской Стратегической службы в Швейцарии А. Даллесом. Во второй половине февраля 1945 года К. Вольф обсуждал вопрос об условиях капитуляции Германии с представителями армий США и Англии. 12 марта посол США в СССР А. Гарриман уведомил об этом Наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова. Последний предложил не прерывать эти переговоры, но продолжить их с участием представителей Вооруженных Сил Советского Союза. Американское посольство отказало в этой просьбе письмом от 16 марта.
Отказ был мотивирован тем, что переговоры якобы велись о капитуляции только части немецких сил на отдельных участках Западного фронта. На самом же деле речь шла о том, что командующий Западным фронтом Кессельринг откроет фронт и пропустит англо-американские войска на Восток, за что к его войскам будет применен режим перемирия, то есть они не будут разоружены. Одновременно Кессельринг перебросит освободившиеся части на Восточный фронт.
Все это не способствовало сохранению отношений дружбы и доверия между союзниками по антигитлеровской коалиции. Отношения эти стали едва ли не враждебными после смерти президента США Ф. Рузвельта, которая последовала 10 апреля 1945 года. Новый президент Г. Трумэн с первых дней пребывания на посту главы американской администрации пытался проводить жесткий курс по отношению к Советскому Союзу. Установку на конфронтацию он дал на совещании военных руководителей страны, заявив: русским надо дать бой или сейчас, или никогда.
Реалистически мыслящие политики США не разделяли экстремизм своего президента. С резкой критикой позиции Трумэна по отношению к союзному государству выступили военный министр Стимсон и генерал Маршалл. На стороне Трумэна оказались военно-морской министр США Форрестол и отчасти начальник штаба при президенте адмирал Леги. Иными словами, «холодная война», начало которой приходится на первые месяцы 1945 года, была фактически спровоцирована определенными политическими кругами США и Англии, принеся множество бед. Я не оправдываю И. В. Сталина, который как во внутренней, так и во внешней политике в ряде своих поступков оставался жестоким и капризным диктатором, но я не могу также оправдывать с трудом поддающиеся логике действия высшего английского и американского руководства. Ведь во многом их близорукая, примитивная политика позволила И. В. Сталину создать «образ врага» из наших вчерашних союзников, которым советский народ пугали в течение нескольких десятилетий.
Повторю еще раз: когда война только начиналась, невозможно было представить себе, что через несколько лет нашими врагами станут не фашисты, а сегодняшние союзники. В нашей стране работали многочисленные военные миссии, находившиеся вне подчинения посольствам Англии и США и замыкавшиеся непосредственно на Ставку Верховного Главнокомандования, наши люди летали на американских самолетах, водили английские танки, вместе с союзниками пили русскую водку и пели одни, ставшие интернациональными, песни.
В успешной работе англо-американских миссий сыграл свою роль Генштаб. При нем были аккредитованы военные миссии союзников: США во главе с генералом Дином, Великобритании во главе с генералом Берроузом, Правительства сражающейся Франции во главе с генералом де Латтр де Тассиньи, Норвегии во главе с полковником Далем, Чехословакии во главе с генералом В. Пикой. Миссию Югославского национального комитета возглавлял генерал-лейтенант Терзич. Для связей с иностранными армиями в Генштабе был создан отдел спецзаданий. Но вскоре после начала Великой Отечественной практические задачи взаимосвязи с союзниками так усложнились и расширились, что отдела оказалось мало для этих целей. В сентябре 1941 года возникло управление спецзаданий. Его начальником стал генерал-майор Н. В. Славин. Через это управление осуществлялось и руководство нашими миссиями в союзных странах.
В начале июля 1941 года в Англию была направлена советская военная миссия во главе с генерал-лейтенантом Ф. И. Голиковым. В ее состав входили контр-адмирал Н. М. Харламов, полковник Н. Н. Пугачев, полковник В. М. Драгун, майор А. Ф. Сизов, военный инженер 2-го ранга П. И. Баранов. К ним присоединились советский военный атташе полковник И. А. Скляров и его помощник майор Б. Ф. Швецов.
Во время подготовки миссии к отъезду Ф. И. Голиков встречался с Наркомом иностранных дел В. М. Молотовым, Наркомом обороны С. К. Тимошенко, начальником Генштаба Б. М. Шапошниковым, Наркомом внешней торговли А. И. Микояном. Перед убытием в Лондон Ф. И. Голиков был принят И.В. Сталиным.