– Точно нашелся? – спросил Мизоев.
– Точно, к сожалению. – Сыщик вздохнул, решив, что в данном случае не грех и соврать, чтобы подтолкнуть Джафара к активным действиям. – Кто такой – не знаю, но глупый человек. У него же все равно ничего не получится, а сколько горя людям принесет! Его же обязательно задержат или убьют. А уж если окажется, что он, не приведи господи, нерусский, то тут даже подумать страшно, что начнется. Когда у людей такое большое несчастье случается, они ведь не станут разбираться, кто у тех хороший, а кто плохой. Тут уж будет не до того, чтобы бизнес сохранить – уцелеть бы! Схватят люди детей в охапку и побегут подальше, чтобы только в живых остаться.
– Уважаемый Лев Иванович, а почему вы решили, что это может быть нерусский? – напряженным голосом спросил Мизоев.
– Потому что человек, искавший исполнителя, был в числе тех, кто занимался угоном машин, которые потом на юг продавали. Их всех посадили, но он уже вышел, а остальные свой срок отбывают. Был он там не главным, но всех знал. Когда ему серьезные люди в Москве отказали, он и обратился к тем, с кем их главарь вел свой бизнес. Кто его нанял для этого дела, не знаю, к кому конкретно он обратился – тоже. Но исполнителя этот фрукт нашел, иначе не исчез бы. А уж убили его или же он сам сбежал, мы так и не выяснили, – печально, задумчиво проговорил Гуров.
– Ай-ай-ай, какие нехорошие люди! – Мизоев покачал головой. – А нельзя узнать, как их зовут? Вдруг встречаться приходилось.
– Конечно, можно, – согласился Лев Иванович. – Главным у них был Леонид Паршин по кличке Халва, который с людьми Салмана работал. Этого исчезнувшего человека зовут – или теперь уже, может быть, звали – Дмитрий Матвеев, по кличке Мотя.
– Нет, не встречал, – с сожалением сказал Джафар. – Но я думаю, что посредника надо найти и объяснить ему, что плохое дело они задумали. Это, наверное, молодые люди. Они жизни не знают, вот и не могут предвидеть всех последствий.
– И найти этого посредника надо, и поговорить с ним, узнать, с кем его Мотя связал. Будь иначе, он не исчез бы. Если мы будем знать посредника заказчика, то и до него самого доберемся. Если его не выявить, он ведь и другого исполнителя найти сможет. Вот такая у меня головная боль, уважаемый Джафар Мусаевич! Вы человек умный, жизнь знаете, люди к вам прислушиваются. Так посоветуйте, что мне в такой ситуации сделать можно.
– Уважаемый Лев Иванович, только глупец будет давать поспешные советы. – Мизоев развел руками. – Мне подумать надо, с людьми поговорить. Понимаю, что ваша проблема промедления не терпит, так что постараюсь поскорее узнать, что смогу, и свяжусь с вами.
– Спасибо, уважаемый Джафар Мусаевич. Я знал, что вы без поддержки меня не оставите, – сказал, поднимаясь, Гуров. – Благодарю за угощение – давно я так вкусно не ел! – и за задушевный разговор. Рад бы еще посидеть, но работа не ждет. Пора мне.
– Ай, жаль, что так быстро уходите! – горестно воскликнул Мизоев. – Ну да ничего. Аллах милостив, не последний раз видимся. Вы теперь ко мне дорогу знаете, так заходите в любое время. Всегда рад! Я тут для вашей красавицы-жены гостинцы приготовил. Ничего особенного: фрукты-мукты, зелень-мелень, но женщины так ценят внимание! Пойдемте, я вас провожу, а мои мальчики отвезут. Негоже вам на такси разъезжать!
Джафар проводил Льва до дверцы машины, очень уважительно с ним попрощался и только что рукой вслед не помахал. Гостинцами была набита корзина изрядных размеров, стоявшая на заднем сиденье. Поверх всего прочего лежал большой букет роскошных роз. Видимо, это и была та самая зелень-мелень.
Возле дома Лев Иванович отказался от помощи и сам взял корзину. Забыть ее в машине или отправить обратно было невозможно. Мизоев смертельно обиделся бы.
Сыщик поднял корзинку и удивился ее тяжести. Только войдя в квартиру и занеся ее в кухню, он понял причину этого. Там действительно были фрукты-мукты: клубника, персики, абрикосы, гранаты, что-то еще. Но к дарам природы прилагались две бутылки классного коньяка и столько же вина.
Тут подоспела Мария. Судя по ее прекрасному настроению, она ничего не знала о том, что произошло днем. Актриса равнодушно отложила цветы – ей их и так на каждом спектакле охапками дарили! – и тут же уцепилась за фрукты.
– Какая прелесть! Лева, ты посмотри, понюхай! Она же настоящая! – обрадовалась Мария и бросилась мыть клубнику.
– Это тебе для стройности фигуры от одного восторженного почитателя, – объяснил ей Лев Иванович, не пускаясь в подробности. – Ты развлекайся, а я спать лягу. У меня завтра будет очень тяжелый день.