Выбрать главу

– Ну и пусть считают меня параноиком. Мне с ними детей не крестить, – буркнул Гуров себе под нос и отправился с чайником за водой в туалет, предварительно заперев дверь на ключ.

Лев Иванович пообедал таким вот образом, с новыми силами взялся за неизвестного ему Тарасова и завяз. Сокращения, сделанные Поповым, были ему непонятны, ни о чем не говорили, а расшифровывать их не позволял дефицит времени. По этому фигуранту Гурову пришлось начинать все с самого начала. Сыщик вспомнил о том, как, работая над этими бумагами, Алексей Юрьевич задумался. Гуров понимал, что там должно быть что-то интересное, сидел и читал. Благо опыт уже появился. Он знал, где и что нужно искать.

Вскоре Гуров наткнулся на один документ и понял, что послужило причиной той задумчивости. У Тарасова был рак, причем уже неоперабельный. Но он продолжал работать, точнее, хапать и хапать, чтобы обеспечить не только своих детей и внуков, а еще и праправнуков.

«Да, родительская любовь действительно безмерна», – вздохнув, подумал Гуров и стал читать дальше.

Закончив с бумагами в коробках, он взялся за записи Алексея Юрьевича. Теперь все сокращения стали ему понятны.

Потом сыщик стал читать ответы на запросы, сделанные Поповым. Он увидел, что Тарасов уже умер в одной из швейцарских клиник. Теперь его наследники были заняты такой яростной борьбой за деньги, что плевать хотели на все остальное с самой высокой колокольни. Но схему все равно нужно было составить.

Лев Иванович понимал, что самая главная работа сейчас идет на Петровке, причем без его участия. Он пахал как каторжный, чтобы поскорее все закончить, вернуться к друзьям и заняться именно тем, что имело сейчас первостепенное значение.

Когда сыщик услышал звук открывавшейся двери, он повернулся, чтобы высказаться по полной программе в адрес того негодяя, который оторвал его от дела. Но это оказался Александров.

– Извините, – пробормотал Гуров. – Что, уже восемь?

– Давно девятый, – ответил, проходя в кабинет, Олег Михайлович.

– Простите еще раз. Я просто как-то забывал смотреть на часы. – Лев Иванович окончательно смутился.

– Бывает. Рассказывайте, что вы выяснили.

Полковник тут же стал объяснять. Александров внимательно слушал его, временами кое-что уточнял.

Когда Гуров закончил, он спросил:

– Значит, единственная возможная версия – это дочь Куликова?

– Но это может быть и просто совпадением, – возразил сыщик. – Работать надо!

– Тогда будем считать, что здесь вы все закончили. Возвращайтесь на Петровку и продолжайте там с учетом уже известной вам информации. Все документы оставьте здесь. Как запрете дверь, ключ возьмет комендант. Он ее снова опечатает. Пусть кабинет Лешу дожидается. Пропуск отдадите при выходе, а вот номер моего телефона далеко не убирайте – вдруг нужно будет что-то срочно сообщить. До свиданья!

Оставшись один, Гуров осмотрелся, не оставил ли здесь что-нибудь личное, проверил, выключен ли чайник, погасил свет и с чувством честно выполненного долга запер за собой дверь. Как оказалось, комендант его уже караулил в коридоре, так что и здесь задержки не было. На выходе Лев Иванович сдал свой пропуск.

Потом он вышел на улицу, глубоко вздохнул и пробормотал:

– «Которые тут временные? Слазь!». Правильно говорят, что старую собаку новым трюкам не научишь. Все-таки на Петровке мне куда комфортнее, роднее.

Пятница

Казалось бы, длинные служебные коридоры с дверями кабинетов по обе стороны есть практически в любом учреждении и не должны так уж сильно отличаться между собой. Но Гуров, приехав на Петровку и направляясь сейчас к себе, вдруг подумал, что вернулся домой.

Крячко уже был на месте и встретил друга язвительно:

– Ага! Набегался по чужим хатам, к родной потянуло?

– Да меня и не было-то всего четыре дня, – отмахнулся Лев Иванович. – Как вы тут без меня?

– Ты не поверишь, до чего же спокойно жили. – Стас вздохнул и вдруг всхлипнул. – Тихо, мирно, никаких тебе авралов. Пир духа и именины сердца. А теперь ты вернулся, и не будет нам больше покоя с тобой, окаянным!

– Не причитай, бабка-плакальщица! – Гуров поморщился. – Переигрываешь уже. Рассказывай, что и как!

– Ну, извини, мы системе Станиславского не обучались, – Крячко сделал вид, что обиделся. – А что и как, ты сейчас у Орлова узнаешь, пошли!

– Какой смысл мне сейчас к нему идти? Поздороваться? Самочувствием поинтересоваться? – осведомился Лев Иванович. – Дай я сначала документы посмотрю, чтобы потом было о чем говорить. – Он сел за свой стол, похлопал по папкам и спросил: – Как я понимаю, здесь все по Моте, а у тебя – по Халве, да?

полную версию книги