Она слушала молча. Для нее многое из того, что он говорил, казалось мудреным. Да и тема была непривычной. В советское время она бы поостереглась иметь дело с таким человеком. Но то время кончилось. Теперь президент, не скрываясь, ходил в церковь по большим праздникам.
Так за разговором они дошли до ее дома. Небосвод уже потерял свою яркость. Кое-где зажглись окна.
— Вот здесь я живу, — проговорила Ирочка, остановившись подле высокого дома из желтого кирпича. — Хотите подняться?
— Нет-нет. Как-нибудь в другой раз.
— Спасибо вам за прекрасный вечер.
— Ну что вы… — Дмитрий Сергеевич смутился. — Всего вам доброго.
На том они и расстались.
«Ну и пусть верующий, — думала она, поднимаясь на лифте. — Он — порядочный человек. Так много знает. Умный…»
— Что, слишком долго длилась твоя важная встреча, — с укоризной проговорила мама. — Ты что, на свидании была?
— На свидании, — спокойно ответила Ирочка.
— Хороший человек?
— Хороший.
— Ты только не спеши лечь с ним в постель.
— Мама, как тебе не стыдно. — Ирочка смотрела на нее с осуждением.
— Этим хорошим людям только одного надо, — выпалила мама. — Ладно, иди спать.
Глава 9
Начальник стремительно вошел в приемную, пересек ее, бросив на ходу: «Здравствуйте», скрылся в кабинете. Ирочка поднялась — ей следовало немедленно закрыть за ним дверь. Потом она заглянула к Виктору Петровичу.
— Приехал.
Он благодарно кивнул ей в ответ, взял приготовленные документы и направился к начальнику. Ирочка заняла свое место в приемной.
Рабочий день уверенно въехал в привычную колею. До девяти можно еще расслабиться, а потом звонки, посетители и документы посыплются на нее как из рога изобилия.
Виктор Петрович вышел от начальника минут через двадцать, положил перед Ирочкой стопку бумаг и тотчас отправился куда-то. Ей предстояло отправить каждый документ по соответствующему адресу, рассовав по конвертам и прибегнув к помощи фельдсвязи. Достав стопку конвертов с надписью «Администрация Президента России», она взялась за дело.
Фельдсвязь пожаловала сама еще до того, как она закончила работу. Молоденький фельдъегерь решительным шагом подошел к ее столу, протянул конверт:
— Срочный документ. Из правительства. Приказано получить визу и вернуть.
Виктор Петрович так и не возвратился. Надо было действовать. Ирочка взяла конверт, осторожно открыв дверь, заглянула в кабинет — начальник сосредоточенно изучал какие-то листки.
— Александр Сергеевич, срочный документ. Фельдсвязь принесла.
Начальник глянул на нее с раздражением:
— Вы мешаете мне работать!
— Срочный документ, — повторила она.
— Ну что вы стоите? Положили и идите.
— Просили сразу вернуть. Фельдъегерь ждет.
Недовольно помолчав, начальник разорвал конверт, достал папку, извлек несколько листов бумаги. С хмурым видом пробежал их глазами, поставил визу и, закрыв папку, бросил ее на край стола.
В приемной Ирочка взяла большой конверт, спрятала в него папку, запечатала, сделала соответствующую надпись и, поставив печать, вручила фельдъегерю. Козырнув, он удалился тем же решительным шагом.
«Похоже, из новеньких», — подумала Ирочка, проводив его взглядом. Она почему-то всегда сочувствовала этим ребятам: что за служба — ходить из кабинета в кабинет с утра до вечера, таскать без устали какие-то конверты, даже не зная, что там внутри и сколь это важно для государства.
Раздался первый звонок — городской телефон отметил начало бурного периода рабочего дня. Звонили с юго-запада Москвы, просили помочь с горячей водой, которой уже третий месяц нет.
— Вы звоните в Кремль, — растерянно сообщила Ирочка.