Ирочка печально вздохнула:
— Ваше объяснение очень похоже на правду. По крайней мере, мы с вами зарабатываем хлеб свой в поте лица своего.
— Выходит, с нами все в порядке? — лукаво спросил Виктор Петрович.
— Да.
Он удалился, а Ирочка вызвала фельдсвязь, принялась рассовывать документы по конвертам, надписывать их.
Фельдъегерь появился так быстро, что она еще не успела закончить приготовления. Молоденький лейтенант терпеливо ждал, когда она сделает все необходимое. И тут зазвонил внутренний телефон. Ирочка удивилась: кто это разыскивает ее в такой день? Сняла трубку.
— Ты можешь ко мне подойти? — деловито прозвучал голос Гаврикова. — Это важно. По поводу того документа.
Ощущение опасности, которое она тщательно отгоняла, взметнулось в ней. Что ждет ее? Чем все кончится?
— Я подойду чуть позже, — она покосилась на лейтенанта, — сейчас меня подменить некому.
— Не тяни. А то я скоро уеду.
Отпустив фельдъегеря, она пребывала в растерянности. Как же быть? Как уйти в соседний корпус?
Трель правительственного телефона разлетелась по комнате. Звонили от вице-премьера, интересовались судьбой документа, который был направлен президенту месяца полтора назад и который президент передал Александру Сергеевичу на проработку. Этого ей не хватало — рассказывать про бумагу, о которой ей ничего не было известно. Хорошо, что Виктор Петрович находился поблизости. Ирочка подозвала его, и он принялся что-то объяснять.
Невидяще глядя на Виктора Петровича, она вдруг сообразила — есть кого попросить присмотреть за приемной. Дождавшись, когда он закончит разговор, Ирочка умоляюще произнесла:
— Виктор Петрович, мне надо срочно пойти в соседний корпус. Меня Гавриков ждет. Я вас прошу, присмотрите тут.
Он устало кивнул ей в ответ.
Гавриков улыбнулся, увидев ее, указал на свободный стул:
— Я должен тебе сказать, что все в порядке. Документ нашелся. Он попал в другую папку… Так получилось.
— Спасибо, — пробормотала она.
— За что спасибо?
— За хорошую весть.
Он смотрел на нее с виноватым видом.
— Честно говоря, полковнику стоило перед тобой извиниться. Но от него не дождешься. Он даже не хотел сообщить тебе, что документ нашелся… Ты на него не обижайся. Ему в Афганистане досталось.
— Бог с ним, — пробормотала она. — Я пойду.
Выйдя в коридор, Ирочка не смогла сдержать слез. Казалось бы, все хорошо. Но она плакала. Слава Богу, в коридоре было пусто, и никто не приставал к ней с ненужными вопросами.
Она не знала, на самом деле нашелся документ или по каким-то соображениям решили отменить провокацию. Какая разница? Обошлось. Только не было радости у нее на душе.
Приведя себя в порядок, она миновала охранника, вышла на Ивановскую площадь. С другой стороны покрытого брусчаткой двора, у Царь-пушки, толпилось множество людей. Они пришли сюда, в Кремль, отдохнуть. А она здесь работала. С этой территорией была связана очень важная часть ее жизни.
Потом она шла по долгому коридору в том здании, где располагалось ее рабочее место.
«Дмитрий Сергеевич прав, — думала она. — Это судьба — работать здесь, а Кремль — нечто особое. Он вбирает всех нас. Каждый — его часть…»
Сводчатый коридор изогнулся, делая поворот. Ирочка увидела мужской силуэт у окна ровнехонько напротив двери в приемную. «Посетитель? — мелькнуло у нее. — Но в списке нет посетителей».
Услышав ее шаги, человек повернулся, и только теперь она узнала его — это был Дмитрий Сергеевич.
— Вы на работе?! — удивилась Ирочка.
— Да, — смущенно проговорил он.
— А что вы здесь делаете?
— Вас жду. Виктор Петрович сказал, что вы ушли в соседний корпус.
Она усмехнулась, немного печально:
— Вы оказались правы. Мои неприятности закончились.
— Я в этом не сомневался.
— Но вы не могли знать.
— Я знал, — без тени колебаний проговорил он.
Ирочка не стала с ним спорить. Какая разница?
— Идемте, — сказала она и шагнула к приемной.
— Я не помешаю?
— Нет. Сегодня суббота. Спокойный день.
Совещание у Александра Сергеевича продолжалось. Это ничуть не мешало Ирочке. Расположившись за своим столом и усадив гостя по другую сторону, она сделала то, что позволяла себе иногда делать — позвонила в спецбуфет, заказала два чая с печеньем и конфетами. Положив трубку, взглянула на Дмитрия Сергеевича.
— Знаете, перед тем, как я вас увидела там, у окна, я вспомнила ваши слова о том, что это судьба — работать здесь, что Кремль вбирает всех нас. Я на самом деле его часть.