На этом, собственно, господа-товарищи, рассказ можно бы и закончить — по причине исчерпания темы.
Но, увы, как показывает жизнь, наиболее сложно людьми усваиваются наиболее простые и очевидные истины.
Поэтому ниже я скажу ещё несколько слов правды о той России, по которой плачут Говорухины, чтобы ещё раз вернуться к правде о старой России в четвёртой части книги — в главе 2-й «Бывали хуже времена, но не было подлей».
Правда же заключается в том, что царизм развалил страну уже к началу 1917 года.
Так, по данным нижегородского профессора Седова, к 1917 году хлеб вздорожал в Нижегородской губернии в 10 раз, картофель — в 14 раз, пшено — в 18 раз.
При этом средний заработок рядового жителя губернии повысился на. 40 копеек.
Вот ещё несколько нижегородских штрихов из тех времён.
В начале 1917 года из свободной продажи исчез сахар.
С 1 февраля 1917 года были отменены пассажирские поезда по линии Нижний Новгород — Москва.
В Балахнинском, Горбатовском, Семёновском и Макарьевском уездах разразился голод, сотни людей пухли от голода и умирали.
А на этом фоне мучная фирма купцов Башировых получила в 1915 году 13 миллионов рублей прибыли, ав 1916-м — уже 17 миллионов.
Ни в бедствиях «низов», ни в алчности «верхов» Нижегородская губерния исключением не была — примерно так жила вся царская Россия, даже хлебный Юг.
Хлеба-то на Юге было в избытке.
Он даже гнил из-за развала путей сообщения.
Но принадлежал-το хлеб богатеям-купцам.
В 1914 году царизм втянул Россию в разорительную войну, чуждую национальным интересам, а к концу 1916 года государственный долг царской России составлял 64 миллиарда золотых рублей (более 50 процентов национального достояния!).
Внешние царские долги «тянули» на 16 миллиардов, причём 9 миллиардов (три государственных бюджета) были долгами краткосрочными.
БЕЗДАРНЫЕ «временные» «правители» за полгода своего «правления» положение лишь усугубили и к царским долгам прибавили новые. «Россия, вероятно, была бы заложена иностранным банкам», — писал американец Б. Хоппер в 30-е годы.
Вот от чего спас Россию Ленин, дав ей шанс на свободу, независимость и всестороннее развитие.
Ленин и большевики не обещали народу молочных рек в кисельных берегах, а прямо говорили, что Россия находится в состоянии разрухи и надо много работать, чтобы её преодолеть. Ленин писал:
«Война дала горькую, мучительную, но серьёзную науку русскому народу — организовываться, дисциплинироваться. Учиться работать — эту задачу Советская власть должна поставить перед народом во всем её объёме. У нас есть материал и в природных богатствах, и в запасе человеческих сил, и в прекрасном размахе, который дала народному творчеству великая революция, чтобы создать действительно могучую и обильную Русь.
Русь станет таковой, если отбросит прочь всякое уныние и всякую фразу, если, стиснув зубы, соберёт все свои силы, если напряжет каждый нерв, натянет каждый мускул.»
Вот как говорили с народом большевики.
И только большевики могли поднять Россию с бока, пролёжанного на полатях истории, и прочно поставить Россию на ноги современного развития.
Иногда подтверждение этой мысли находишь весьма неожиданным образом. В русской сатирической литературе есть недооцененное, но самобытное и даже в некотором отношении одинокое (если не считать Салтыкова-Щедрина) имя — Пантелеймон Романов.
Писатель умный и едкий, он и до 1917 года, и после 1917 года был склонен к описанию исключительно отрицательных черт русского национального характера, но не потому, что не любил Россию, а именно потому, что любил её и хотел, чтобы она развивала великие, гулливерские черты своего национального характера, изживая отвратительные, лилипутские.
В 1916 году — до революции — Пантелеймон Романов опубликовал грустно точный этюд «Русская душа». Там главный герой, профессор Московского университета Андрей Христофорович Вышнеградский, приезжает в гости к брату Авениру в деревню. И вот что говорил Пантелеймон Романов устами своего героя:
«Ты знаешь, когда оглянешься кругом, и видишь, как вы тут от животов катаетесь, а мужики сплошь неграмотны, дики, и тоже, наверное, ещё хуже вашего катаются, каждый год горят и живут в грязи, когда посмотришь на всё это, то чувствуешь, что каждый уголок нашей бесконечной земли кричит об одном: о коренной ломке, о свете, о дисциплине, о культуре.»