Суслов оглянулся, смерил меня своим тяжелым взглядом и, сказав «То-то!» — пошел дальше.
— Ну, теперь, Илья, жди оргвыводов, — пошутил кто-то.
Я ждал. Не в шутку, всерьез…
С дорогим Андреичем-Алексеичем я сталкивался постоянно и каждодневно. Не с человеком, с его тенью. Тенью мрачной, гнетущей. Его называли «серым кардиналом». Мне же он всегда казался человеком в футляре. В тысячу раз ухудшенным переизданием чеховского Беликова. Он и сам замуровал себя в непроницаемом футляре, отгородившись от живой жизни, и упрятал бы в такой же футляр всех и каждого, если б смог.
БЕРИЯ И БЕРИЕВЦЫ
«Как-то мы ходили, гуляли, — вспоминал Никита Сергеевич Хрущев, — и Берия начал развивать такую мысль:
— Все мы под Богом ходим, как в старое время говорили, мы уже стареем. Все может случиться с каждым из нас, а у нас семьи остаются. Надо подумать о старости и о своих семьях. Поэтому я предложил бы построить персональные дачи, которые должны быть переданы государством в собственность тех, для кого они построены.
Это тоже характерно для Берия. Для меня уже был неудивителен такой некоммунистический ход мышления. Он полностью вязался с образом Берия.
Я был убежден, что все это он сделал в провокационных целях.
Потом говорит:
— Я предлагаю строить дачи не под Москвой, а в Сухуми… О! какой это город! (Он начал говорить, какой это чудесный город). Я предложил бы их в Сухуми строить не на окраине города, зачем за город идти, а освободить в центре большой участок, чтобы сад посадить, персики.
Он начал хвалить, какие там персики растут, какой виноград.
Он развивал дальше свои мысли. У него все было продумано: какой нужен обслуживающий персонал, какой штат. Все ставилось на широкую, барскую ногу.
Он продолжал:
— Проект и строительство будет вести Министерство внутренних дел. В первую голову, я считаю, надо строить для Егора (то есть для Маленкова), потом тебе, Молотову, Ворошилову, а затем и другим.
Я слушаю его, не противоречу.
Только сказал:
— Подумать надо.
Мы с Маленковым и Берия поехали за город на дачу. Сначала мы ехали втроем. Подъехали к повороту с Рублевского шоссе, где. мы с Маленковым должны ехать налево, а Берия прямо, и пересели с Маленковым в одну машину.
Я Маленкову говорю:
— Слушай, как ты на это смотришь? Это же чистейшая провокация.
— Ну что ты так к нему относишься?
Я ответил:
— Я его вижу, это провокатор. Он это для провокации сделать хочет. Разве можно так поступать? Давай сейчас ему не противоречить, пусть он этим занимается и думает, что его никто не понимает.
Берия начал развивать эту идею. Он поручил составить проекты. Когда проекты закончили, он пригласил нас, проекты показал и предложил начать строительство. Докладывал по этим проектам известный строитель. Сейчас этот товарищ работает (выскочила из памяти его фамилия) начальником строительства предприятий атомной энергии. Я его знал еще до войны и по войне. Берия считал его своим близким человеком, он работал у Берия, выполнял то, что Берия говорил.
После этой встречи я Маленкову говорю:
— Слушай, ты пойми, у Берия есть дача. Он говорит, что себе тоже выстроит, но он не будет себе строить. Он тебе построит, и это будет сделано для дискредитации тебя.
— Нет, ну что ты. Он со мной разговаривал.
Во всем этом деле очень существенным было то, что когда Берия предлагал строить собственные дачи, особенно для Маленкова, то он говорил, что надо обязательно построить их в Сухуми. Когда он показывал проект, то он с большим восхищением говорил об этом проекте, а проект был уже конкретный, уже было намечено место, где эта дача будет выстроена в Сухуми. По планировке там предвиделось выселение большого количества людей, я боюсь сейчас сказать, сколько. Министр строительства, который тогда докладывал, говорил, что надо выселить огромное количество людей, что эта стройка — бедствие для людей. Шутка ли сказать: это их собственность, сколько поколений там жило, и вдруг их выселяют.
Берия тогда говорил, что это место выбрано так, чтобы Маленков из своей дачи видел Черное море, мог за Турцией наблюдать.
Он шутил:
— Турция будет видна, очень красиво.
Когда все разошлись, мы опять остались наедине с Маленковым.
Я ему говорю:
— Ты разве не понимаешь сути провокации? Чего хочет Берия? Берия хочеть сделать буквально погром, выбросить людей, разломать их очаги и выстроить себе там дворец какой-то. Все это будет забором обнесено. Всюду будет клокотать негодование в городе. Всех будет интересовать: для кого это строят и для чего это строят? И вот когда все будет закончено, ты приезжаешь, люди видят, что в машине сидишь ты — Председатель Совета Министров, весь погром и выселение с мест людей — все это было сделано для тебя. Это будет такое возмущение, не только в Сухуми, но оно перебросится буквально везде и всюду. А это нужно Берия. Ты тогда будешь сам просить об отставке.