Они заступятся…»
Как вспоминал Хрущев, в последние годы жизни Сталин часто говорил своим соратникам: «Что будете делать без меня? Пропадете, как котята!»
Человек, издевающийся над животным, легко переходит к мучению человека.
В июне 1920 года Бабель добровольно ушел на фронт, в Первую Конную армию.
Бабель приехал на фронт как корреспондент газеты «Красный кавалерист» — Кирилл Васильевич Лютов, русский. Двигаясь с частями, он должен был писать агитационные статьи, вести дневник военных действий. На ходу, в лесу, в отбитом у неприятеля городе Бабель вел и свой личный дневник.
Писатель был поражен хладнокровному отношению к своей и тем более к чужой смерти, пренебрежению к личному достоинству другого человека. Насилие встало в обыденный ряд.
Бабель записывал:
«Совещание с комбригами. Фольварк. Тенистая лужайка. Разрушение полное. Даже вещей не осталось. Овес растаскиваем до основания. Фруктовый сад, пасека, разрушение пчельника, страшно, пчелы жужжат в отчаянии, взрывают порохом, обматываются шинелями и идут в наступление на улей, вакханалия, тащут рамки на саблях, мед стекает на землю, пчелы жалят, их выкуривают смолистыми тряпками, зажженными тряпками (…). В пасеке — хаос и полное разрушение, дымятся развалины.
Я пишу в саду, лужайка, цветы, больно за все это». Общение с природой облагораживает.
В одном из известных писем к родным первый чекист Дзержинский утверждал, что был счастливым лишь в минуты, когда чувствовал себя «частицей природы»: «Я сам помню из времен моего детства эти минуты невыразимого блаженства, когда, например, положив голову на колени матери, я слушал по вечерам шум леса, кваканье лягушек, призывный крик дергача и смотрел на звезды, которые мерцали точно живые искорки…
Минуты подлинного счастья, когда природа так меня поглощала, что я почти не чувствовал своего существа, а чувствовал частицей этой природы, связанной с ней органически, будто я сам был облаком, деревом, птицей».
Не случайно любовь Дзержинского расцвела на фоне природы в Татрах. Там и был зачат его единственный сын — Ясик.
Вот, что вспоминала Софья Дзержинская (в девичестве Мушкат) о своем свадебном путешествии:
«Переночевав в убежище, мы намеревались утром двинуться дальше, но задержались в Гонсеницовых талях еще на сутки и только утром следующего дня, обойдя озеро Чарны Став, начали восхождение на Заврат.
Дорога была легче чем в прошлый раз, потому что снега уже не было, синие пятна-указатели отчетливо виднелись, железные скобы, вбитые в гранитные скалы, были обнажены и доступны.
Поэтому мы без труда поднялись на перевал. И снова взорам открылся чудесный вид на пять Польских озер.
Погода была замечательная, горный воздух чист и упоителен. Мы спустились к озерам. Около них кружилось много птиц.
В Феликсе проснулся охотник. Он жалел, что у него не было двустволки.
Мы продолжали восхождение.
Снова ночлег и убежище в Ростоке и дальше путь к Морскому Оку. Мы немного свернули, чтобы увидеть водопады Мицкевича. Они очень понравились Феликсу. Очарованный красотами природы, он мыслями оторвался от беспокоивших его партийных дел.
Подойдя к потоку, мы увидели большое стадо косуль во главе с самцом. Они, видимо, шли на водопой к потоку. Заметив нас, вожак на секунду остановился, повернул свою красивую голову, украшенную ветвистыми рогами, дал движением головы сигнал об опасности, повернулся и с быстротой молнии умчался. За ним мгновенно понеслось все стадо и исчезло в кустах.
Мы стояли, очарованные этой волшебной картиной, жалея, что спугнули красивых быстроногих животных».
В этом же году в одном из писем к Сабине Фанштейн Феликс сравнивал себя с яблоней: «То, что произошло со мной, напоминает судьбу яблони, которая стоит за моим окном.
Недавно она вся была усеяна цветами — белыми, пахучими, нежными. Но вот налетел вихрь, сорвал цветы, бросил на землю… Яблоня стала бесплодной. Но ведь будет еще весна, много весен».
Жена Феликса написала про любовь своего мужа к природе.
«Феликс любил животных и птиц.
С детства в течение всей своей жизни он не позволял никому обижать их.
С горечью и жалостью рассказывал он, как ему однажды пришлось собственноручно застрелить медведя, которого сам выдрессировал.
Это было в 1899 году во время пребывания Феликса в ссылке в Вятской губернии в селе Кайгородском. Крестьяне подарили ему медвежонка. Он был веселым, игривым, очень забавным».
Феликс научил его служить, танцевать, удить рыбу. Феликс вместе с ссыльным Якшиным брал медвежонка с собой, когда ездил на рыбную ловлю. В подходящем месте Феликс приказывал медвежонку: «Мишка, лови рыбку!»