В последний год нашей жизни на Ставрополье в семье произошло большое событие: Ирина вышла замуж. 15 апреля 1978 года сыграли свадьбу.
А свадебное путешествие молодожены провели в поездке на теплоходе по Волге. Вернулись, полные впечатлений и счастливые, за день до нашего юбилея — серебряной свадьбы.
Ирина и Анатолий, как мне показалось, легче, чем мы, расставались со Ставрополем. Москва их манила, по перешептываниям, нетерпеливым взглядам было видно, что мысленно они уже там, в столице».
К середине 70-х годов Раиса Максимовна Горбачева закончила заочную аспирантуру по марксизму-ленинизму при Московском университете.
Приезжая по правилам аспирантуры по нескольку раз в год все в то же университетское общежитие на Ленинских горах, где она провела с мужем «медовый год», она сравнивала провинциальный уклад жизни в Ставрополе с интенсивной, полной богатых возможностей жизнью столицы.
Она была честолюбива. По свидетельству одной ее ставропольской приятельницы, Раиса Максимовна Горбачева часами простаивала в «Детском мире» за недосягаемым в Ставрополе дефицитом. Еще больше любила она ездить в столицу вместе с мужем на съезды партии — «отовариваться»: делегатам за символическую цену выдавались недоступные даже москвичам товары — каракулевые шапки, дубленки, банки с икрой, импортные стереокомбайны.
По свидетельству ее ставропольской знакомой, Раиса Максимовна одевалась и вела дом не по-ставропольски, а по-московски, питала слабость к импортным вещам, хотя сам Горбачев строго придерживался демократического партийного кодекса поведения и отказывался носить яркие свитера и куртки, которые жена покупала ему в Москве.
Иметь женой «партийную даму», нацеленную на марксизм-ленинизм, не очень приятно. В таком супружестве отсутствует семейная теплота и непосредственность, съеживается интимный быт. По словам одного московского чиновника, такая атмосфера напоминает «затянувшееся на всю жизнь партийное собрание».
Раиса Максимовна вовсе не была идеологическим ортодоксом. Вступление в партию и специализация в области марксизма создавали в ее честолюбивых расчетах наилучшие условия для карьеры.
После защиты кандидатской она преподавала историю партии в Ставропольском педагогическом институте — вплоть до внезапного вознесения Горбачева в Москву в 1978 году. Их дочь Ирина к тому времени окончила Ставропольский медицинский институт и сравнительно рано вышла замуж за сокурсника Анатолия, который стал хирургом.
Семейная жизнь Горбачева, по воспоминаниям ставропольчан, была ровной, удачной, с несомненной гегемонией жены в вопросах воспитания дочери и с ее честолюбивым давлением на мужа.
Были в семье Михаила Горбачева проблемы с алкоголем.
Вот что сообщает бывший телохранитель Горбачева, выступивший под псевдонимом Ян Касимов: «Знал он все об Анатолии (зяте — В.К.), о том, для чего тот вечерами, случалось по нескольку часов, просиживал в гараже. Поэтому М.С. не раз проводил с ним воспитательные беседы на тему «трезвость — норма жизни».
Жертвой алкоголя стал брат Раисы Максимовны, в чем она призналась в книге «Я надеюсь…»
«Брат — одаренный, талантливый человек. Но его дарованиям не суждено было сбыться. Его талант оказался невостребованным и погубленным. Брат пьет и по многу месяцев проводит в больнице. Его судьба — это драма матери и отца. Это моя постоянная боль, которую я ношу в сердце уже больше тридцати лет. Я горько переживаю его трагедию, тем более что в детстве мы были очень близки, между нами всегда была особая душевная связь и привязанность… Тяжело и больно».
Михаил Горбачев вспоминал: «Уже в первые месяцы моего «генсекства» к Ирине и Анатолию стали поступать по месту работы обращения по разным вопросам от москвичей, приезжих, даже из-за рубежа. О злоупотреблениях местных властей, гонениях, преследовании за критику, с просьбами о помиловании, выделении жилья, помощи в лечении тяжелых болезней и многом другом. Появились «брошенные» мной жены, матери, дети. Потянулись и странные люди — с навязчивыми идеями, прожектами.
Ясно, что Ирина и Анатолий не имели никаких прав для того, чтобы решать проблемы. И чтобы откликнуться на обращения, советовали людям куда пойти, а в крайних случаях, когда дело не терпит, звонили в общий отдел ЦК и помогали встретиться с теми, кто может что-то сделать.
Все больше забот у нас к этому времени было о стареющих родителях. Моя мать, продолжавшая жить в Привольном, постоянно болела. Здоровье родителей Раисы Максимовны, живших в Краснодаре, тоже стало ухудшаться. Сказывались годы, то, что пришлось вынести их поколению. В июне 1986 года нас постигло тяжелое горе — умер отец Раисы Максимовны.