— Найдутся, конечно, да только вот получается, что я с пустыми руками к вам.
— Это ничего, присаживайся. Значит, ты присутствовал при последних минутах жизни Киргиза. Так получается? И с Котом тоже интересная история, да? Ну, расскажи, что можешь, пожалуйста. Тебя самого-то что интересует?
— Думаю, можем прямо от Киргиза и начать, — улыбаюсь я. — А потом от него, через Цвета и к Туману. А ещё меня и Ферик Ферганский интересует и Мамука Кутаисский, тот который Абрам.
— Хм, — качает головой Динмухаметов, — широки интересы современной молодёжи. Чай с яблочным пирогом будешь?
— Ох, ну как же тут отказаться? — развожу я руками. — Буду, конечно.
После Динмухаметова я еду за вокзал, в нашу штаб-квартиру. Скачков меня уже ждёт.
— Опаздываешь, — недовольно говорит он. — Пошли. Короче, решать надо, что с ними делать. Не будем же мы их всю жизнь в подполе держать. Они, конечно, тупые уроды, но не убивать же людей за то, что они уроды, правда?
— Правда, — соглашаюсь я. — Расстреляем только каждого второго.
— Короче, они ничего толком сказать не могут. Мы с парнями их допросили уже. Загрёб им сказал, что получил заказ на какого-то кента, на тебя то есть.
— От кого? — спрашиваю я, хотя и так ясно, от кого.
Я наклоняюсь над люком в полу.
— Эй бандосы, выходи по одному, — кричу я. — Фу-у-у… Что за смрад такой? Вы чё как слоны что ли гадили? Выползайте давайте. Смерть ваша пришла.
Они выползают. Грязные, вонючие и смурные. У того, что появляется последним, вся рожа чёрная.
— Говорить что ли не хотел? — спрашиваю я у Скачкова.
— Наоборот, — пожимает он плечами, — молотил без остановки, вот свои его и отделали.
Я всматриваюсь в этого типа. Взгляд наглый, припухшие глазки сверкают, как у крысы. Сразу видно, такого только могила исправит.
— Тупицы, — цедит он. — Дебилы.
— Как звать? — спрашиваю я.
— Пошёл ты на х*й! — злобно бросает он.
Я поворачиваюсь к Тимурычу, он только плечами пожимает, мол сам решай, что с этим чудиком делать.
— Как его звать? — спрашиваю я у его дружков.
— Вязь, — неохотно отвечает нескладный верзила. — Вязовскин, дурачок городской.
— Чё дерзкий такой?
— Да, он головой поехал, — говорит третий боец, похожий на поросёнка на стероидах.
— От страха что ли?
— Не, от большого ума. Давно, в Междуре ещё. Он вроде поэму написал про Ленина, хотел премию получить. Но в городе ещё несколько человек про Ленина начали писать. Ну, он и не выдержал, слетел с катушек, сначала просто ходил и плевался на всех, а теперь из магазина книги ворует и прохожим бесплатно раздаёт. Его менты даже не берут уже. Отметелят, книжки отберут и всё.
— А зачем вы его на дело взяли?
— Вован по приколу его с собой таскал, как шута. Он всякую херню несёт, складно пи**ит, типа сказки сочиняет.
— Пошёл ты на х*й! — снова выкрикивает книжный воришка и сказитель Вязовскин.
— Ты хлебало завали, я сказал, — вызверяется кабанчик.
— Так, тихо-на! — прикрикивает Скачков.
— А тебя как звать? — спрашиваю я кабанчика.
— Толян, — подбоченивается он. — Смак погоняло.
— А тебя? — смотрю на верзилу.
— Туруз, — по-прежнему неохотно отвечает он.
— Я не туруз, но я боюз. Ну что, жить хотите, граждане потерпевшие?
Они молчат.
— Не слышу.
— Ну, хотим…
— Смак говноед! — выкрикивает дурачок. — Дурилка ты картонная, картонный персонаж.
Кабанчик Смак молча разворачивается и со всей дури бьёт Вязя прямо по чёрной от побоев роже. Тот издаёт звук, похожий на хрюк и с грохотом летит в подпол.
Скачков не выдерживает, подскакивает и заряжает поросёнку по шее ребром ладони. Тот шумно вздыхает и валится на пол.
— Ну что, Туруз, — обречённо качаю я головой, — вся надежда только на тебя. Братаны твои выбыли из строя и теперь ничего сказать не могут. Рассказывай ты, спасай шкуру, свою и этих дебилов.
— Да я расписал уже всё, вон ему, — кивает он на Скачкова. — Вован сказанул, что дело есть, будем кента одного выпасать. Он получил заказ типа… на тебя, походу…
— Прям заказ?
— Ну, он так сказал.
— А чё он, такой киллер известный, что ему заказы дают?
— Ну, я тоже спросил, а он такой, типа это мой звёздный шанс, говорит. Поднимусь теперь, и вы со мной. Первое задание самое важное в жизни. В авторитете будем.
— Ну, видишь, молодец, рассказывай дальше.
— Так это всё. Кто заказал-то тебя, я ж не знаю.
— Чё, прям вообще не знаешь? Видал, пушка какая прикольная?