— Ой, да ну тебя, — хихикает Галя, — ботаники-карьеристы. А у нас зато девки одни.
— Я тобой займусь, пристрою в хорошие руки. Тебе какие парни нравятся?
— Так, Егор, всё, хватит.
— А что, ну-ка выпрямись, встань. Встань-встань, тебе говорю.
Она поднимается и смотрит на меня с видом, мол, ну, встала, доволен?
— Повернись. Давай-давай, поворачивайся. Эх, Галка, ты ж красотка, каких свет не видывал. Глаз не оторвать, так бы и смотрел на тебя.
Она хохочет.
— Ладно, пошёл я. Сначала к директору загляну, а потом тебе женихов искать. Давай только с причёской поэкспериментируем, поменяем имидж, а то что всё хвостики, да хвостики.
Я захожу к директору. Он весь на нервах, колотится бедняга. Приходится оказывать психологическую поддержку. Моя уверенность постепенно переходит на него и, как часто бывает, желание больших денег притупляет боязливость, лишь бы только не осторожность.
Моё присутствие при старте производства необязательно, вернее даже совершенно ненужно, не необходимо, да и зачем светиться лишний раз? Поэтому я ухожу и прибываю домой минут двадцать седьмого. Родители уже готовы, почти… Ещё необходимо добавить пару штрихов к макияжу. Отец немного ворчит, но подчиняется всеобщей необходимости.
Вообще, он не любитель тусовок, особенно возникших вот так внезапно, в авральном порядке. А вот мама очень рада возможности выйти. Она уже сто раз намекала отцу, что не прочь потусоваться. Ну, они люди-то ещё молодые, уж по-любому моложе меня.
Мы выходим из подъезда и поджидаем Рыбкиных. Первым выходит Наташка.
— Извините, папа там прихорашивается, — улыбается она.
Все смеются, представляя, как суровый мужик Гена Рыбкин крутится перед зеркалом. Наконец, облачённый в костюм, он появляется совершенно готовый к дегустации паппарделле с рагу из дикого кабана.
Мы выступаем и идём на остановку к кинотеатру «Космос». Впереди шагает Гена, похожий на председателя колхоза на празднике Первомая. Он широко шагает в чуть великоватом и нелепо сидящем костюме, белой рубашке и галстуке.
За ним идут мои родители, демонстрируя повседневную элегантность. У мамы горчичный батник и бежевая юбка выше колена, а у папы джинсы и поло «Лакост».
Наташка надела шёлковое платье, привезённое мной из Ташкента. Оно импортное, французское, безумно красивое, летящее впереди времени, с широкими плечами и узкой талией. От неё пахнет духами и счастьем. Она буквально лучится радостью, участвуя в этом довольно нелепом, хотя и трогательном семейном выходе.
— Великое посольство, — тихонько говорю я и она заливается смехом.
Глаза её сияют, ожидая от будущего лишь безоблачное синие небо и бесконечную идиллию. Что же, я и сам рад побыть в этой милой иллюзии. А вдруг она станет действительностью.
Платоныч встречает нас в рубашке с закатанными рукавами и шейном платке. Настоящий франт. Об участии в мероприятии дяди Гены я предупредил его заранее, поэтому неожиданностью это не становится.
Мы проходим в гостиную и попадаем сразу к красиво сервированному столу. Столовое серебро, фарфор, хрусталь, льняные салфетки, тонко нарезанная колбаса, ветчина, сыр, оливки. Я будто смотрю на фотографию из книги о вкусной и здоровой пище.
Довершают композицию шампанское и минералка, вызывающие лёгкое разочарование Геннадия Рыбкина.
Большак элегантно вскрывает бутылку и разливает вино по бокалам.
— Друзья, я очень рад приветствовать вас у себя дома, — начинает он, беря бокал в руки. — Сегодня очень необычный, очень важный и… чего уж там, сегодня знаменательный день в моей жизни.
Ого, что происходит? Что за событие? Он ничего не говорил об этом, когда приглашал на итальянскую лапшу. Мы переглядываемся, но, разумеется, никто ничего не понимает.
— В моей жизни случилось кое-что очень серьёзное, и я решил, что должен отметить это в вашем кругу, потому что все вы, как мне кажется, способны оценить его и порадоваться за меня. Ну, и не только за меня. В общем… да, я знаю, вы ничего не понимаете, ведь я вас не предупреждал. Правда, не предупреждал, но лишь потому, что хотел сделать вам сюрприз. Итак…
Он замолкает и обводит всех нас взглядом, нагнетая интригу.
— Итак… Мой сюрприз заключается в том…
Он снова замолкает и загадочно улыбается.
— Ну, Платоныч, не тяни уже! — не выдерживает Гена. — Говори давай!
— Сказать, да? Ладно, лучше вы сами всё увидите. Сюрприз, заходи!