— Ну давай свой кофе, бариста, — меняю я тему, не зная, что ответить.
— Какая ещё бариста? — удивляется он.
— Бариста, — смеюсь я, — это необязательно она, чаще даже парни бывают. Так называют человека, который варит кофе в кофейнях. Это профессия. Между прочим, хороший бариста на вес золота.
— На Западе что ли? — спрашивает он.
— Ага.
— Ну ладно, пошли, покажу тебе, что такое на вес золота. С молоком?
— Чёрный, мистер, — усмехаюсь я. — Ты мне скажи, с цветами получилось?
— С какими? А, с букетом, для Ирины?
Он хмурится.
— Да, для неё, — киваю я.
— Получилось. А она кто?
— Знакомая. Вообще-то не знакомая, не знаю даже как правильно сказать. Она мне в делах моих помогает, и я работал под её началом. Она из горкома комсомола, помогла работу найти. Ты прямо ей отдал?
— Ей. Но только пришлось астры купить.
— Блин, Андрюха, я же просил, — огорчённо качаю я головой.
— Ничего другого не нашёл вообще, — разводит он руками. — Уже ж вечер почти был.
— И что она сказала?
— Какая прелесть, — пожимает плечами он. — Я ведро тёмно-вишнёвых купил. Чёткие, правда, мне самому понравились, между прочим. Там одна единственная бабка сидела, я и сказал, мол давай все, бабуля. Она и согласилась. Вот такая охапка.
Он почти по-детски разводит руки.
— Ну ладно, — смиряюсь я, — молодец, что сориентировался и сам решение принял по обстоятельствам. На вот держи соточку. На мороженку ещё. Юльку в кафешку сводишь.
— Спасибо, — кивает он, принимая деньги. — Мне батя даёт вообще-то, так что не волнуйся. Слушай… а у тебя с Наташкой… ну, серьёзно же всё?
— Да, — соглашаюсь я. — Почему спрашиваешь?
— А Ирина?
— А что Ирина? Она, кстати, ничего не передавала?
— Она… ну, мне показалось, что она… как сказать…
Он ерошит волосы, подбирая слова.
— Ну, она в тебя того… как бы втюрилась, что ли…
— Это ты как так определил? — прищуриваю я глаза. — Она меня старше чуть ли не вдвое…
— Вот и я удивился, тем более, ты же с Наташкой давно уже. Но она прям расцвела, когда узнала, что это от тебя. Астры.
— Ну, это тебе спасибо надо сказать, ты же такие цветы выбрал.
Так, надо этот разговор заканчивать.
— Не, дело не в цветах, я заметил.
— Да хорош ты, Андрюха, мне проблему рисовать. Я что с этим делать должен теперь? Она вот уехала, а бумаги для Скачкова не подписала. Так сказала чего или нет?
Не знаю, верит или нет, но смотрит внимательно, с подозрением даже. Как дед старый.
— Сказала, что в Москву уезжает. Телефон дала. И ещё сказала, что так и быть, даёт тебе третью попытку, что будет ждать в столице.
— Блин, — мотаю я головой.
— Мне Наташка больше нравится, — серьёзно и немного тревожно говорит Трыня. — Тем более, ты её уже замуж позвал.
Да твою ж дивизию, лучше бы Юрку попросил, а не Трыню. Дёрнуло же меня ему позвонить с цветочками этими.
— Позвал, — соглашаюсь я. — Там личная жизнь, а тут общественная деятельность, работа. Очень надеюсь, что тебе всё показалось. У нас были рабочие планы по Москве просто, вот она так и сказала. А я там одно дело запорол дважды уже.
— Держи, здесь номер её московский, — протягивает он записку. — Надеюсь, ты прав. Пошли кофе пить.
Вскоре приходит Платоныч и рассказывает как прошли его смотрины.
— Не знаю, министр очень благожелательно принял. Но у меня академии нет и опыт руководящей работы не слишком большой. Да и уровень совсем не министерский. Начальник торга, председатель Облпотребсоюза без году неделя. В общем не уверен. Тем более, у Жоры там голос явно совещательный, хоть он и первый зам.
— Дядя Юра, там этих замов, насколько я понимаю, целый полк. Так что ты самый крутой среди них будешь.
— Да, замов много, но все зубры такие, что о-го-го.
— Ты круче, сто про. Думаю, надо тебе здесь преемника на всякий случай готовить. По всем делам, кстати.
— А если всё получится, — вступает Трыня, и на лице его явно читается беспокойство, — это значит, что надо будет в Москву переезжать?
— Да, — кивает Платоныч. — Не хочешь?
— Ну, так… — кривится он. — Не очень, честно говоря. — Чё там делать? Мы же никого не знаем…
— Слушай, — отвечаю я, — два года быстро пролетят. Будешь на каникулы сюда прилетать. А потом она в Москву учиться приедет. И всё, дело в шляпе.
— Это у тебя в шляпе, у тебя вон сколько разных… — сердито начинает он и осекается. — Извини, не то ляпнул…
Он встаёт и выходит из-за стола.
— Ладно, пойду уроки делать.
— Андрей, — примирительно говорит Большак. — Может, ещё и не выйдет ничего, погоди ты огорчаться. А если выйдет, придумаем, как вам чаще встречаться. Можно и на выходные прилетать иногда.