Где-то на периферии сознания не к месту всплыла оценка: «Толковый андролог в госпитале имени короля Фейсала. Верный курс гормональной терапии прописал, вон, как зиб налился кровью! И без виагры! Примета к удаче!» – рука автоматически потрогала набухшую плоть под плотной шерстяной накидкой бишт, скрывавшей прикрытое длинной белой рубахой располневшее тело.
Дальше память услужливо подсказала, что в госпиталь на лечение должен прибыть уважаемый моджахед. «Аллах милостив, поправится. А там посмотрим, как использовать». Кроме секс-связей Принц придерживался строго потребительского подхода ко всем людям, кроме семьи, конечно. А потому ценил профессионалов, искал их, оберегал. Ожидаемый гость относился к их числу – за двадцать лет сумел убить сотни или тысячи неверных, а сам уцелел. Ну, почти: врачи выяснят, что не уцелело, и можно ли это поправить. Предстояло понять, разумно ли оставлять в королевстве лидера антирусского джихада или отправить в княжества Персидского залива.
Виктория с умилением и горечью обнимала ребенка, такого родного и близкого, но принадлежащего не ей. Мальчик подошел за руку с мамой. Здесь, в парке Монсо, они виделись часто – младшая сестра с супругом-миллиардером купила верхний этаж по соседству с Елисейским дворцом. Старшей – фешенебельный 8-й округ Парижа не по карману. Поэтому суррогатная матерь малыша и приезжала на метро из скромной квартирки в пригороде. В который раз она про себя проклинала дьявольскую сделку, когда пришлось выносить дитя, родившееся из яйцеклетки Ленки, оплодотворенной спермой ей мужа. Отдала не за так, взамен получила возможность жить в Москве и даже во Франции, приблизилась к миру нуворишей, став личным секретарем у сестренки.
Прошли те времена, когда нынешнюю Элен можно было трепать за косы и ставить в угол. Девчонка сумела вырваться из захолустной Винницы и стать международной моделью Lenka. В 21 год выскочила замуж за владельца химических предприятий в России и вертела им, как хотела. Вплоть до того, что отказалась портить фигуру родами и подписала контракт с Викторией. А что последней оставалось делать? Украинская экономика развалилась, и Вика потеряла работу в рекламном агентстве. К тому же бросил единственный мужик, который ее терпел, как выяснилось, из-за хорошей зарплаты. Приехала приживалкой в Париж, без денег, без шансов устроиться по специальности. Одна отрада – Марк, смышленый, беленький мальчуган.
– Марчелло, любимый мой, – тридцатилетняя украинка причитала, словно бабушка над внуком. – Ты соскучился? Я тебя не бачила с тех пор, как ты уехал на рождественские каникулы.
Правильно расценив детский лепет, как утвердительный ответ и признание в любви, Вика подняла глаза на юридически законную мать ребенка. И опять, как и всегда, удивилась: «Что в ней такого уж привлекательного?» Сколько помнила, вокруг Ленки с юных лет вились парни и мужчины. Самой же Виктории катастрофически не везло с поклонниками, хотя сестры поражали сходством. Обе высокие, стройные брюнетки с крупными, словно вишни, живыми и сияющими глазами. Даже размер был один. После родов, понятно, рекламщица уже не могла донашивать одежду с плеча модели. Общий итог: старшая выглядела милой и симпатичной, младшая – красивой и обольстительной. И еще: Всевышний дал первой доброту, второй – чары.
– Не тарахти, – Элен прервала обнимашки суррогатной мамаши и ребенка. – Мы чуть покатались на лыжах в итальянских Альпах, а потом задержались на озере Комо. Мишаня обожает тамошнюю виллу. Погода стояла плохонькая, а он купался в открытом бассейне. Хоть там есть подогрев, всё равно – псих! Сколько ни плавает, брюхо меньше не становится. Правда, там новый мажордом – чудо хорош. Элегантный и за мной ухаживал, умора!
– Дождешься, Михась тебя за патлы оттаскает! Или из дома выгонит!
– Ой, испугала. Его дружки так на меня смотрят! Можно любого брать за хобот, если мой дуралей зафордыбачит. Я в обойме, сама могу выбирать следующего мужа. Только скучно с папиками, хочется назад в модельную тусовку. Кстати, реже стали звонить из агентств с предложениями. Ты подумай, как напомнить обо мне. Надо к лету сообразить гламурно-скандальную хрень. Сечешь?
– Секу, – Виктории хотелось скорее избавиться от родственницы и босса. – Ты же спешишь. Беги, мы с Map кушей погуляем.
– Ой, уже опаздываю на бранч. Ты его отведи домой и передай няне не позже полудня, – напомнила модель и удалилась, включив походку от бедра. Не столь утрированную как на дефиле, но достаточно сенсуальную, чтобы попавшийся навстречу agent de police инстинктивно одернул тужурку и проводил голодными глазами. Его бедненькая униформа, типа почтальонской, не произвела впечатления на красотку – настроение парижанина упало.