К слову, с обеими скопинскими школами, в которых учился Владик Сурков, связан любопытный момент.
В декабре 2006 года журналисты американского издания The Wall Street Journal написали статью о замглавы Администрации Президента Владиславе Суркове. Среди многообразия сугубо политических сведений в материал затесалась информация о том, что Владислав Сурков все школьные годы учился под именем Асламбека Дудаева, а свои нынешние данные обрел в результате перемены ФИО лишь перед получением гражданского паспорта в 16 лет.
Сведения, как мы уже знаем, оказались недостоверными. Но чиновнику, одному из первых лиц России, судиться с одной из солиднейших газет США по пустяку не пристало. Поступили проще. Письменные претензии в The Wall Street Journal отправил не сам Владислав Сурков, а… директор школы, где он учился! Некто господин Сивцов.
Забавно, правда?
Ведь получается, что господин Сивцов из Рязанской области читает ежедневную деловую американскую газету на английском языке. Читает регулярно, внимательно, раз отследил не самый ее выдающийся и знаковый материал об одном из тысяч своих учеников.
Вот с письмом в Америку из Рязанской области, к слову, и случился скандал. Ибо The Wall Street Journal получил не одно, а сразу два послания из Скопина. Отповедь американским журналистам дали залпом обе школы, где обучался Владик Сурков. Но вот незадача, были написаны эти письма… одной рукой! Да и тексты не грешили разнообразием.
Когда казусная ситуация всплыла, подал голос виновник скандал — директор одной из школ господин Сивцов. Мол, это была сугубо его идея: написать послания в США сразу от имени сразу двух образовательных учреждений, которые в 1970-е годы посещал подросток Сурков. Вопрос о том, насколько легитимно в таком случае было одно из писем Сивцова от имени школы, директором которой он не являлся, как-то сам собой не возник.
Разумеется, рукой Сивцова за Суркова вступилась Администрация Президента. Не знаю, был ли в курсе этой комичной истории сам Владислав Юрьевич. Мне кажется, что как человек более-менее тонкий допускать такие проколы не должен был. (А там бог весть.) Тем более к декабрю 2006 года его первоначальную фамилию и имя уже все кто хотел знали (материал «Чеченское детство Суркова» в «Жизни» вышел летом 2005 года); тем более The Wall Street Journal, как известно, в России читают единицы.
Так это или не так, но факт, что в отличии от восьмилетки, где Владислав Юрьевич начинал грызть гранит наук, его вторая, последняя школа в Скопине — № 1, судя по фото, проблем с финансированием не имеет. Старинный угловой трехэтажный особняк качеством отделки фасада больше похож на здание Сената и Синода в Санкт-Петербурге. И отдаленно даже на знакомый господину Суркову 14-й корпус Кремля.
Политический провинциал
Окончив школу, в неполных 17 лет Владислав Сурков отправился покорять столицу. Ход тривиальный. И до Суркова и после него так будут делать тысячи юношей и девушек, страждущих вырваться из постылой провинциальной жизни. Многие из них едут в Москву не столько за знаниями, сколько за образом жизни. За богатыми возможностями. За современностью, наконец.
В этом природное чутье нашего героя его не подвело. Но прежде чем перейти к конкретным вехам его биографии на ниве покорения белокаменной, хочу, так сказать, зафиксировать некоторые черты характера Суркова, которые станут незаметны, но принципиальны, когда его личность обретет налет столичного лоска. Перестанет быть деревенской, влившись в суетливый и демократичный столичный бомонд.
Собственно, здесь я имею в виду не только конкретную судьбу Суркова и уж тем более не стараюсь, упаси бог, его в чем-то социально уесть или ущемить. Просто; согласитесь, проведший детство и раннюю юность в неполной семье, стесненных материальных и жилищных условиях, а главное, выросший в грубой и бестолковой провинции молодой человек видит жизнь и принципы выживания в ней иначе, чем его ровесник-горожанин из семьи благополучной.
Деревенские ребята, приехав покорять Москву, должны иметь железную хватку, минимум сочувствия к себе и другим, не слишком углубляться в глобальные размышления о жизни и справедливости. У них просто нет для этого ни времени, ни сил. У них поэтапные конкретные цели, не выполнив которые они будут вынуждены скатиться в свое первоначальное состояние жителя провинции.
У Суркова, уверен, тоже все было предельно конкретно. Сам столичный круговорот и ритм не оставляли ему возможностей анализировать ситуации, глядеть на себя со стороны, прикидывать будущее с разных сторон. Речь шла о банальном выживании, в том числе и материальном. Молодой Владислав в новом для него жизненном потоке решал сугубо тактические дилеммы, не слишком задумываясь об общей стратегии своего существования.