Однажды Настя рассказала ему странную историю о том, что к ней на улице в очередной раз прилип какой-то немолодой мужчина.
– Что значит – «в очередной раз»? – спросил опекун, догадываясь, какой ответ его ждет.
– Просто я не хотела вас огорчать, – призналась Настя. – Он приставал ко мне и раньше…
Добровольский не знал, как реагировать на новые подробности. В описании человека, который преследовал девчонку, ему смутно угадывался кто-то знакомый. Но он упорно предательски гнал от себя эту мысль, заставляя Настю вспоминать детали.
– И что тебе говорил этот человек? Угрожал?
– Я не знаю, как угрожают. Поэтому я могу ошибиться. Наверное, угрожал. «Запомни, милашка, со мной так не обращаются, – прошипел он как змея, когда я оттолкнула его руку. – Передо мной мужики по струнке стоят, а бабы дерутся за право меня ублажать. Тебе ясно? Подумай хорошо, купаться будешь в роскоши. А нет, ох как сильно об этом пожалеешь!..» Эти слова можно считать угрозой? – спросила Настя, пригвоздив своим детским вопросом Добровольского к спинке дивана.
Он трусливо ушел от ответа, пообещав, что разыщет обидчика.
Настю это обещание ничуть не успокоило. Скорее, она разволновалась еще больше. Но совсем не потому, что угрозы незнакомца ее напугали. В первый раз было даже страшнее. Просто она заметила, что стоило незнакомцу появиться на горизонте, как что-то вновь круто поворачивалось в ее жизни. Но теперь Настя не хотела никаких перемен. Теперь ей было что терять.
– …В две тысячи пятом году Анастасия Уфимцева тайно родила дочь. Дмитрий Сироткин к своей чести не отрицает этого факта. Я имею в виду, что отцом ребенка является он. Ни для кого не секрет, что иные молодые люди, совершив подобного рода совращение малолетней, отказываются признавать свое отцовство. Я лично участвовал в подобных процессах, – добавил Гришайло, обращаясь больше к присяжным, чем к судье. – Но я задаюсь вопросом: как повел себя во всей этой истории опекун, гражданин Добровольский, о котором я уже кое-что рассказал несколько выше?
Владимир Андреевич вновь услышал, что говорят о нем.
– Гражданин Добровольский поначалу не был осведомлен о беременности Уфимцевой, во что можно поверить, учитывая ряд обстоятельств. Но так или иначе, позже он лично принимал участие в том, чтобы скрыть сам факт рождения малютки. И это вопреки заявлению Сироткина, что он официально требует признать себя законным отцом ребенка.
– Что двигало этим гражданином, суду еще, видимо, предстоит разобраться. Возможно даже не в рамках данного судебного процесса. – Председатель суда Зуева позволила себе прервать затянувшееся выступление обвинителя и решительно предложила перенести его на следующее заседание. – Обвинение не возражает? – спросила она. – Виталий Титович, я к вам обращаюсь?
– Если вы намекаете на то, устал я или нет, то замечу, что я бодр как никогда. Но, ваша честь, уважаемая публика, наверное, иного мнения. Так что я слушаюсь и всецело повинуюсь. Только позвольте еще пять минут. Так сказать, поставить логическую точку. Вы все слышали, уважаемые товарищи, что буквально пару минут назад, говоря про подсудимого и его похвальное желание признать себя отцом ребенка, я употребил слова «к его чести». Но сейчас мы его судим не за отсутствие чести, а по уголовной статье Уголовного кодекса. Изнасилование и честь несовместимы. Поэтому я прошу исключить мою неосторожную фразу из протокола, а присяжным заседателям не принимать ее во внимание. В конце концов, возможно, подсудимый Сироткин, признавая свое отцовство, априори хотел заполучить себе индульгенцию перед будущим судом.
– Возражаю. Подобное предположение ничем не подкреплено, – с места подала реплику адвокат Черняк.
– Принимается, – согласилась Зуева.
Однако Гришайло как ни в чем не бывало продолжал. Крючок для присяжных он уже забросил.
– Возможно, подсудимый надеялся на свой достаточно юный возраст? Что его собственное несовершеннолетие спасет его? Возможно, он также надеялся, что недоказанность фактов насилия или сексуальных извращений с его стороны убережет его от суда? Святая наивность… Предвижу, здесь завтра-послезавтра наверняка будут много разглагольствовать о любви двух сердец. Ничего не имею против. Но заранее хочу напомнить – в УК нет такой статьи. Есть – изнасилование! И еще одно обстоятельство: кого изнасиловал Сироткин. Отвечу. Он изнасиловал юную девушку, чье физическое состояние, точнее, умственное развитие не позволяло ей адекватно воспринимать происходящее. А это, как говорится, чревато в большей степени. На этом позвольте мне сегодня закончить, господа.