Полковник подошел к одной стене, ко второй:
– Где же ты, Ларочка, сидишь? Здесь или там? Если бы ты знала, как я жажду встречи с тобой… И мы встретимся. В последний раз встретимся. О! Быстрее бы наступила ночь…
Сейчас Куршин думал не о том, что его ищут, что его жизни реально угрожает опасность, не о счете в банке и не о предстоящей службе у душманов. Он думал о жене, подло бросившей его, и желание мести, смешанное с диким желанием развратной жесткой близости с бывшей супругой, пылало в нем жарким пламенем, ищущим выхода. Но Куршин сумел взять себя в руки. Прилег на топчан, достал пачку сигарет – и тут же отбросил ее в угол. Сейчас курить нельзя. Запах дыма из потайного подвала дома Ахмада Курдани может выдать тайник. А это смерть. И никакой близости, никакой мести, никакой новой жизни…
Полковник поправил подушку, взглянул на часы. Они показывали 13.50. «Интересно, – подумал он, – что происходит наверху? Сумеют ли полевые командиры правильно оценить обстановку и не допустить роковой ошибки?» Он, полковник Куршин, сумел бы, а вот Абдул или Ахмад… Впрочем, многое, если не все, зависело от того, взяли ли его бывшие подчиненные в плен «языка». Если взяли, то уже никто не спасет Куршина от ответственности. А точнее, от смерти – ведь сдаваться он не собирался. На всякий случай Куршин выложил на топчан пистолет с магазином, в котором не хватало двух патронов.
Неожиданно дверь-стена распахнулась. Куршин машинально схватился за «ПМ».
– Это я, – сказал вошедший в бункер Ахмад.
– Черт! Надо предупреждать. Так можно и пулю в лоб получить, Ахмад… Ты чего пришел? Плохие новости?
– Русские окружают кишлак.
Куршин поднялся с топчана.
– Какими силами?
– Три БМП встали вокруг селения, солдаты под командованием подполковника, капитана и старшего лейтенанта рассредоточиваются по всему периметру.
– Подполковника, капитана и старшего лейтенанта? Никак к нам пожаловал сам Сергей Семенович Ивахин и особист полка капитан Растуб. С ними один взвод… Что ж, Ахмад, радуйся, твой замысел удался. Мохаммед не попал в руки моих соотечественников, иначе Ивахин стянул бы сюда полноценную роту. Ты выслал к офицерам старейшин?
– Да, они потянут время.
– Ступай к ним и ты, как представитель законной власти. Веди себя спокойно, Ивахин не знает, что я здесь. Да, куда ты дел машину, на которой мы прибыли в Бервехан?
– Я отправил ее к дальней кошаре.
– Это правильно. Ступай, Ахмад, ничего не бойся.
– Курдани никогда, никого и ничего не боялся.
– Конечно, брат, извини, я не так выразился.
Ахмад удалился. Куршин с облегчением упал на топчан. Ивахин не знает, что он здесь. Значит, все получится как надо…
Заместитель командира полка и особист тем временем вынуждены были принять старейшин, которые по требованию Курдани вышли к офицерам.
– Что вы хотите, уважаемые? – спросил у них Ивахин.
Вперед вышел старик с длинной, совершенно седой бородой.
– Твой понимать фарси? – спросил он по-русски.
– Понимаю! – ответил особист. – Кто ты? Говори, что хотел сказать.
– Я старший мужчина в этом селении. Люди обеспокоены появлением советских солдат. Я хотел спросить, почему вы пришли и что вам надо.
Капитан Растуб подошел вплотную к старцу:
– Нам, уважаемый, надо узнать, есть ли в кишлаке душманы, а у них – советский офицер, полковник.
Старик отрицательно покачал головой:
– Бервехан – мирный кишлак, бандитов у нас нет. Все мужчины занимаются земледелием и скотоводством, некоторые служат в правительственных войсках. И никакого советского офицера в кишлаке нет.
– Так, да? Прекрасно. Мы, конечно, тебе верим, но у нас приказ проверить ваш кишлак. А поэтому…
Договорить особисту помешал Ахмад, вышедший из-за дувала близлежащей усадьбы. Говорил он по-русски:
– Здравствуйте, уважаемые! Я – Ахмад Курдани, представитель законной власти в Бервехане. Извините, я слышал ваш разговор с почтенным главой старейшин, капитан…
– Тем лучше, – вышел вперед заместитель командира полка. – Сегодня утром на дороге Тайзаб – Урульдак у реки неизвестные бандиты совершили нападение на старшего офицера Советской Армии. Душманы расстреляли сопровождение офицера, а его самого похитили. Я получил приказ проверить все близлежащие к району похищения кишлаки.
– Вай, вай, вай! – запричитал Курдани. – Что же это творится? Ведь война уже закончилась, ваши войска выходят из Афганистана… что, признаюсь, беспокоит нас – тех, кто служил верой и правдой официальной власти. И вдруг – нападение на советского офицера… Гибель солдат, собравшихся домой, к родителям… Вай, каково же теперь будет их матерям и отцам вместо сыновей встречать гробы?