Профессор достал из-под походного стула уже початую бутылку портвейна и резким рывком сдернул резиновую крышку, к нему тут же потянулись походные кружки.
— На секунду я подумал, что сейчас будет как в Казахстане, — произнёс он, наполняя емкости темным, резко пахнущим алкоголем почти до краев.
— А что было в Казахстане? — спросил лейтенант.
— Павизали нас, — ответил Турок, выдыхая дым высоко под самый купол палатки, — мы доставали для один колликционэр космический чельнок. Пленка ветер сорвало, дрон в наш палатка три ракеты выпустил. Мы бэдный Профэссер два деня из-под завала доставали. Потом еще три месяц его по частям собирали в лучший клиныках Воркуты, рюка прилось из Китай заказывать, голову новую ставить, дорого конечно, но он своих денег стоит.
Лейтенант неожиданно потянул Профессора за щеку из-за чего кожа его лица сползла набок и закрыла один глаз. Профессор тут же схватился за затылок и натянул кожу назад.
— Я бы вас попросил, уважаемый!
— Надо же, — удивленно прошептал лейтенант, — никогда такого вживую не видел. Робот?
— Не полностью, болевые рецепторы, например, у меня свои, — ответил Профессор, намекая на бестактность провожатого, — да и часть внутренних органов тоже. А вообще, мы сюда два дня тащились, а вы, товарищ лейтенант…
— Алексей.
— Товарищ Алексей, еще ни разу глаз не сомкнули. Это кто еще из нас робот, если так посмотреть.
— Военная выправка, спать меньше — делать больше, да и вообще… — попытался оправдаться лейтенант, но неожиданно замолчал, когда из своей палатки в общую вышла Лена. Она подсела к мужу и тоже накрылась пленкой.
— Ветра тут ужасные, я сегодня на секунду вышла наружу без респиратора и наглоталась пыли на месяц вперёд, — произнесла она.
Лейтенант покопался в кармане брюк, достал оттуда небольшую баночку и протянул ее Лене, баночка тут же пошла по рукам.
— Это металлы, много и разных. Содержимое этой баночки за час собирается в легких при Кремлёвском ветре.
Турок потряс баночку, мелкий темно-серебристый песок осел на стенках емкости.
— Кремлевский ветер опасен из-за высокого содержания металла в воздухе, он идёт с северного направления, четыре раза в сутки по три часа с трехчасовыми перерывами, свою работу мы будем подстраивать под него. Кремлевский ветер губит технику и не только. Человек, здесь, в Москве, без респиратора выдерживает сутки, может двое. Так что я рекомендую вам без средств защиты дыхания из палаток не высовываться, — сказал лейтенант.
Словно в подтверждение его слов, поток шквального ветра ударил в купол палатки, техник обеспокоено взглянул на часы, но опасения оказались напрасными — Профессор и Турок надежно закрепили пленку с «запасом прочности».
— А военные дроны — спросил Турок, передавая лейтенанту баночку, — они не портятся?
— Они в «противопылевке», как и наши, — ответил ему Витька, лейтенант кивнул подтверждая его слова.
— А металл откуда берётся? И откуда вообще такая точность? Три через три, — спросила Лена.
— А тут вообще все очень просто, ветер искусственный, дует всегда в одну сторону, а металлы, это выбросы «Московского никеля».
Все понимающе замолчали, «Московский никель» только за последние десять лет успел наполовину осушить Байкал и полностью выпилить сибирскую тайгу. Вопроса — почему предприятие просто сдувает отходы вместо того чтобы их утилизировать ни у кого не возникло.
Профессор отхлебнул немного портвейна, поморщился и неожиданно начал рассказывать какой раньше была Москва в те времена когда он был еще подростком. Турок выплеснул остатки алкоголя из своей кружки в костёр и отправился спать в палатку. Все эти истории Профессора он прослушал еще в прошлом месяце, когда они безуспешно пытались прорваться через кордон в Подмосковье и искали среди местных надежного проводника. В последнее время Профессор все чаще «сбоил» из-за магнитного излучения Москвы и начинал ни с того ни с сего воспроизводить разделы своей «детской» памяти. Лейтенант последовал примеру руководителя экспедиции, залпом осушил стакан и скрылся за магнитными створками палатки. У костра остались только молодожены и уже немного пьяный старик.
— Москва раньше была столицей России до Тулы. Ну это вы знаете. Это был огромный цветущий город, в котором жило двадцать миллионов человек. Вот здесь прямо под нами, согласно картам, был университет, огромный как Тульский завод, та звезда, это вершина шпиля, а высотой центральное здание было метров двести, а то и больше. Так было до одной трагедии — отечественные инженеры интегрировали в московскую сеть «Умного города» программу «Родина», алгоритм способный при помощи специальных машин строить неописуемые конструкции в самые короткие сроки. Дома за секунду, кварталы за час. В ходе теста сотрудники городской администрации нечаянно, а может, и умышленно, ошиблись в количестве слоев брусчатки и написали отрицательное значение.