Сталин задумался… Потом повторил:
— Да, ушли….
Опять задумался, едко улыбнулся:
— Но, может быть, именно поэтому Лига может стать некоторым тормозом для войны. И если Лига сможет оказаться хотя бы неким бугорком на пути к ней, то мы не против Лиги…
— А если… — начал вопрошающе Дюранти, но Сталин предвосхитил вопрос и закончил:
— Если таков будет ход исторических событий, то не исключено, что мы поддержим Лигу Наций, несмотря на ее колоссальные недостатки.
Последствия этой беседы проявились через девять месяцев — 15 сентября 1934 года тридцать государств — членов Лиги Наций обратились к СССР с предложением вступить в их круг.
А 18 сентября СССР стал членом Лиги и постоянным членом ее Совета…
НАДЕЖДЫ Сталина и оправдались, и не оправдались… Трибуна Лиги Наций действительно стала неким «бугорком», но — не на пути к войне. Увы, она стала всего лишь «кочкой», с которой нарком иностранных дел СССР Литвинов вовсю начал развивать идеи «коллективной безопасности»…
Направление этой идеи было вполне определенным — против немцев.
И вот на этом, уважаемый читатель, нам надо остановиться подробнее… Тот, кто знаком с «российско-германской триадой» книг автора «Россия и Германия: Стравить!», «Россия и Германия: Вместе или порознь?» и «Россия и Германия: Путь к Пакту», знает, что там немало сказано о глупости русско-германской вражды и о том, как старательно растравляли ее наши общие враги.
Здесь же я лишь повторю, что верной политикой для СССР были бы настолько хорошие отношения с Германией — пусть и нацистской — насколько они были вообще возможны…
А они-таки были возможны!
Причин тому оказывалось много — и исторических, и геополитических, и цивилизационных. Но достаточно было помнить об одной — экономической, чтобы дружить с немцами и дорожить этой дружбой.
Да, дорожить, потому что и до прихода к власти нацистов, и после этого Германия была нашим крупнейшим торгово-экономическим партнером.
Именно Германия — в том числе и нацистская — поставляла Советскому Союзу ту материальную базу создания крупной тяжелой и машиностроительной промышленности, без которой ни о каких успешных пятилетках в СССР не могло быть и речи…
Значит— не могло быть и речи об экономической самостоятельности и внешней военной безопасности России.
Гитлер сразу дал нам понять, что, будучи жестким и жестоким антикоммунистом внутри Германии и в Европе, он готов считаться с политической реальностью и что слепым антисоветчиком он быть не намерен. Уже в первые же месяцы своего канцлерства он прямо сказал об этом в публичных речах, подчеркивал это и в доверительной беседе с советским полпредом Хинчуком весной 1933 года, а главное…
Главное — той же весной он демонстративно ратифицировал протокол 1931 года к Берлинскому советско-германскому договору 1926 года о ненападении и нейтралитете.
Этот протокол был подписан 24 июня 1931 года и продлевал Договор 1926 года на неопределенный срок с тем, чтобы каждая из сторон имела право денонсировать его с предупреждением за год в любое время. Но не ранее чем 30 июня 1933 года.
С лета 1931 года протокол «не смогли» ратифицировать три «веймарских» канцлера: Брюнинг, фон Папен и фон Шлейхер. А вот канцлер-нацист Гитлер не только не расторг мирный договор с Советской Россией — что мог сделать при желании уже 1 июля 1933 года, а бессрочно продлил его…
Хронология тут такова…
30 января 1933 года президент Германии Гинденбург назначает Гитлера рейхсканцлером.
27 февраля горит здание Рейхстага, подожженное с подачи то ли нациста Геринга, то ли нефтяного международного магната Детердинга. Второе — вероятнее, потому что срыв германо-советского нефтяного сотрудничества был для Детердинга делом жизни…
5 марта на выборах в рейхстаг Немецкая национал-социалистическая рабочая партия получает большинство в 288 мест.
24 марта принят «Закон о защите рейха и народа».
1 апреля проведен общегерманский бойкот магазинов и предприятий, принадлежащих евреям.
А 13 апреля советско-германский Протокол 1931 года к Договору 1926 года подписан Гитлером и ратифицирован рейхстагом.
4 мая 1933 года его ратифицирует ЦИК СССР.
Тут уж и президенту Рузвельту пришлось срочно спасать ситуацию и вставлять первую занозу в русскую… грудь. 16 мая он официально направляет послание Председателю ВЦИК Калинину. Формально Рузвельт адресуется к СССР как к одному из участников Мировой экономической конференции и Конференции по сокращению и ограничению вооружений. Такие же послания он направляет и другим странам…
Но есть тут и «но»…
Такие же, да не такие… Президент США впервые обратился тогда к СССР официально, официально же признав существование на планете Земля государства с таким названием.
И 16 ноября 1933 года установил с ним официальные межгосударственные связи.
Вот как шла в антигерманскую Лигу Наций Советская Россия.
МЕЖДУ прочим, составной частью Договора 1926 года было обязательство Германии о том, что в случае ее вступления в Лигу Наций она не будет считать для себя обязательным участие в санкциях Лиги, если таковые будут предприняты против СССР.
Было это в 1926 году, когда Германия готовилась принять Локарнские соглашения и ее действительно должны были принять в Лигу, куда путь СССР тогда был закрыт наглухо.
А вот в 1934 году, при подготовленном Литвиновым вступлении в Лигу Советского Союза, мы на себя таких обязательств по отношению к Германии не взяли…
Еще бы! Политика Литвинова по отношению к Германии велась с точностью «до наоборот».
Если учесть все это, то можно сказать, что, распинаясь в Лиге Наций о «коллективной безопасности» и чуть ли не открыто показывая при этом фигу Берлину, Литвинов совершал и должностное, и государственное преступление.
Зато местечковый уроженец Меер — «Максим Максимович» Валлах — Литвинов всегда был склонен любить Францию, а уж Англию ему сам бог любить велел, ибо Максим Максимович был давно женат на англичанке (точнее, внучке еврейских выходцев из Венгрии в Англию) Айви…
Сталин в то время не мог еще уделять внешним делам даже малую часть тех сил, которые отнимали у него дела внутренние.
И Литвинов «квакал» со своих европейских «кочек» в Женеве и в Париже во все горло. Благо там слушали его с видимым вниманием, хотя на деле никто не ставил его ни в грош…
В Лиге болтали, а политические дела шли своим чередом.
Литвинов тщился выставить себя чуть ли не оракулом европейской политики и то и дело катался на сессии Лиги…
Однако Лига, так никогда и не испытав весеннего цветения, все более засыхала на гнилом своем «версальском» корню…
И ЭТО в Европе давно знали все, кто имел смелость не закрывать глаза на очевидное, а смотреть на ситуацию хотя бы краешком глаза…
Крупный капиталист, не чуждый политического литераторства, неоднократный консервативный британский министр Леопольд Эмери уже в 1936 году в узком кругу заявлял: «Лига потерпела крах»…
На вопрос: «Почему так вышло?» Эмери, как природный лицемер, со всей искренностью урожденного лицемера-олигарха отвечал:
— О, причина — в идеализме ее искренних, но заблуждавшихся энтузиастов…
Но сам же уныло признавал:
— Номинально Лига существует, однако в действительности державы действуют каждая по своему усмотрению и сами занимаются испанскими, австрийскими и чехословацкими делами…
«Испанские дела» — это гражданская война в Испании, это — Комитет Лиги по невмешательству…
Название Комитета было, конечно, издевательским — не вмешаться в испанские дела для элиты членов Лиги, то есть для Англии, Франции и США, было делом невозможным.
Это были действительно их дела, потому что в Испании были размещены их капиталы, действовали их фирмы и компании…
Для вышедшей из Лиги Германии и члена Лиги Италии это были тоже их дела уже потому, что английский Гибралтар на кончике Пиренейского полуострова был причиной постоянной головной боли как в Берлине, так и в Риме…