— Я уверен, ваши друзья в Вашингтоне вам все объяснят.
— Какие друзья?
— Роун, — продолжал адмирал, пропуская вопрос мимо ушей, — полагаю, ваш поступок можно назвать предприимчивым. Я также полагаю, что сейчас в почете люди, которые умеют добиваться своего любой ценой и любыми средствами. Я, однако, старомоден и называю это просто нарушением субординации. Нет, пожалуй, есть выражение поточнее. Ваши бывшие сослуживцы часто им пользуются — нарушение долга.
— Я долга не нарушал и никого не обманывал!
— А я не знаю, как тогда назвать это, — рявкнул в ответ адмирал, — вы же подвели и Военно-морское ведомство и свою разведку! Сколько армейских и морских офицеров сейчас проклинают тот день, когда создали контрразведку и морскую разведку. Они считают, что сотрудники этих служб больше работают на свои ведомства, чем на армию и флот. А вы, мистер Роун, зашли еще дальше, вы доказали, что и со своими можно не церемониться. Почему вы не в штатском?
— Не было приказа.
— Только офицеры ВМС США имеют право носить эту форму. По одной легенде несколько человек даже отдали за нее свою жизнь. Когда переоденетесь, мой водитель отвезет вас в аэропорт, как полагается в таких случаях. Вы свободны, мистер Роун.
Тощий молодой человек в костюме от «Братьев Брукс» пристроился позади Роуна в очереди за багажом в вашингтонском аэропорту.
— Мистер Роун, — почти шепотом произнес он, — пожалуйста, идите за мной.
— Я еще не получил свой багаж, — ответил Роун.
— Он уже в машине.
Молодой человек быстро провел Роуна к лимузину, в котором сидели еще двое мужчин, похожих на спутника Роуна.
— Вы опоздали, — заметил один из них, когда машина тронулась.
— Самолет задержался, — объяснил Роун.
— Мы можем опоздать на поезд.
— Без нас не отойдет, — уверенно бросил водитель.
Машина резко развернулась и понеслась по Чесапикскому мосту.
— Куда мы едем? — спросил Роун.
— На вокзал.
— Вы не знаете, почему меня уволили без моего согласия?
— Поинтересуйтесь в поезде.
Молодые люди и Роун быстро шли по вагону.
— Сюда, — кивнул один из них на приоткрытую дверь купе.
Сами они с сумкой Роуна прошли в следующий вагон.
Невысокий загорелый мужчина в темно-зеленых летних брюках и спортивной рубашке с открытым воротом стоял посреди купе.
— Вы опаздываете, мистер Роун, — заметил он.
— Самолет задержался.
— Надо было лететь более ранним рейсом.
— Меня на этот посадили.
— Значит, виноват адмирал. — Мужчина подошел к окну и сел. — За это ему придется ответить. В таких делах всегда кому-то приходится отвечать.
Роун продолжал стоять.
— На каком основании меня лишили звания? — резко спросил он.
— Если хотите, вам его вернут.
Роун молчал.
— Выбор за вами, — продолжал мужчина, — однако я ознакомился с вашим личным делом и понял, что мои клиенты могли бы предложить вам кое-что весьма интересное.
— Например?
— Деньги.
— За что?
— За риск, вы же о нем мечтаете, судя по вашему личному делу! — усмехнулся мужчина.
— Не вижу ничего смешного, — нахмурился Роун.
— А как вы смотрите на сто двадцать пять тысяч долларов? Чистыми, заметьте. Как задаток, разумеется. Если вы подойдете, будет больше.
— Подойду?
— Мои заказчики должны быть уверены, что вы справитесь. Задаток вы получите в любом случае, даже если вы их не устроите.
— А если устрою?
— Еще столько же, не меньше… если останетесь живы. При определенных условиях можно получить в два-три раза больше.
— Что я должен делать?
— Во-первых, согласиться с увольнением, — спокойно произнес мужчина.
— А потом?
— Потом я расскажу, что для вас приготовили.
— То есть сначала я должен согласиться с увольнением?
— Ну, ну, капитан! Мы еще собирались вас и гражданства лишить…
— Не пойдет.
— Как скажете, — невозмутимо ответил мужчина, — через десять минут остановка. Вы можете сойти, звание вам вернут. Про карантин вам, разумеется, сказали?
— Какой карантин?
— Вас продержат не менее шести месяцев.
— За что? — возмутился Роун.
— За нашу встречу, за что же еще? Подстраховка в наших делах обычно несколько затягивается.
Роун со злостью посмотрел на мужчину.
— Возможно вы поступаете мудро. Подобная работа всегда связана с риском. На флоте, конечно, спокойнее.