— Вера Александровна, мы должны объясниться. — Закурил трубку и продолжал — Мы не бросаем слов на ветер. Давно уже знаем, что Ягода — мерзавец и бандит. Все тщательно проверим, сопоставим факты и после этого примем решительные меры. Нельзя от меня много требовать, Верочка, я очень одинок. У Ягоды настоящий артистический талант, он мог бы сделать себе карьеру в театре.
Такое доверие взволновало меня. Сталин, воспользовавшись моей минутной слабостью, обнял меня. Стал ласковым, внимательным и нежным:
— Мне тебя не хватает, Верочка. С тех пор, как мы не виделись, у меня не было ни одной женщины…
Во время завтрака тихо сказал:
— Я прочту тебе Блока: «Мы сидели с тобой в переполненном зале, тихо пели смычки о любви»…
Меня глубоко взволновало: Сталин и Александр Блок…
ЖЕНСКАЯ ТЮРЬМА
7 ноября правительством был организован большой прием в Кремле.
Ворошилов не отходил от меня целый вечер. Был надоедлив и настойчив. Танцуя со мной, рассказывал армейские анекдоты. Потом, уведя меня в дальний угол Георгиевского зала, шепнул:
— Вера Александровна, едем ко мне на дачу, отлично проведем там время. Никто ни о чем не узнает.
— Спасибо за приглашение, Климент Ефремович, но, может быть, лучше я познакомлю вас с какой-нибудь молодой балериной?
— Буду счастлив и очень вам обязан! — радостно ответил народный комиссар.
Одна молодая балерина, оканчивающая хореографическое училище с удовольствием приняла приглашение народного комиссара, выглядевшего гораздо моложе своих лет.
Едва они отошли, как ко мне подошел Ягода. Бесцеремонно взял под руку и, прогуливаясь по ярко освещенному залу, тихо сказал:
— Если меня продадите — убью!.. Как вы отнесетесь к пикантной экскурсии в ближайшие дни в одну из тюрем Москвы?
Перескакивая через две ступеньки, я неслась в гардероб. У выхода меня догнал Маленков:
— Вера Александровна, говорили с Ягодой?
В машине я рассказала об угрозах шефа ГПУ.
— Георгий Максимилианович, я сойду с ума или покончу с собой. Так дальше продолжаться не может!
— Мы не дадим вам пропасть. Звоните мне в любое время суток — и на службу, и домой. Вас сразу же соединят со мной.
— Но что я должна делать, если Ягода потребует, чтобы я поехала в тюрьму?
— Не отказывайтесь и не показывайте своего страха. Но если у вас заболит голова, не берите ни от Ягоды, ни от его сотрудников никаких лекарств.
Через десять дней позвонил Ягода: «Спешу выполнить свое обещание».
Заехал за мной в этот же день, в машине находилось еще двое мужчин: «Позвольте представить — директор тюрьмы Нелидов и его заместитель Барушный».
Тяжелые ворота тюрьмы открылись, и машина въехала во двор, окруженный высокой стеной с колючей проволокой наверху.
Стражник открыл камеры и приказал: «Всем встать!» Какая-то худая беззубая старуха крикнула:
— Суки, построиться!
— Сколько заключенных в этой камере? — спросил Ягода, обращаясь к надзирателю.
Старуха сиплым, грубым голосом закричала:
— Гражданин начальник, в этой камере шестьдесят сук всех мастей! После того, как они помоются, можете попробовать любую, включая меня. Но, сами понимаете — я уж не так хороша!
Ягода взглянул на директора тюрьмы. Нелидов тут же приказал:
— Навести порядок, Маланичеву — в карцер на пять дней!
Беззубая старуха порвала на себе кофту и бросилась на пол:
— Милый, хороший, не сажай в карцер старуху. Я уже там была. Смилуйся над моими сиротами, прости кретинку, сама не знаю, что делаю, я больше не буду!
Ягода сухо сказал:
— После карцера выслать в лагерь.
В другой камере сидели молодые проститутки. Ближе всех была молоденькая девочка, которой было самое большое лет 16. Разврат уже наложил печать на ее симпатичное личико.
— Эй, мадам, — обратилась она ко мне, — подарите рубль девушке.
— Зачем тебе деньги? — спросила я,
— На махорку.
Ягода и начальник запротестовали:
— Не давайте ей денег, она их проигрывает в карты.
Одна из девиц, с лицом, усыпанным веснушками, свесила ноги с нар и крикнула:
— Эй, подружки! А может дадим для наших красавцев-начальников маленькое представление?
И моментально эти молодые девки повернулись к нам голыми задами и запели блатную песню.
— Почему эта стерва находится в Москве?! — спросил Ягода.
— Мы ее не можем выслать в лагерь, она — несовершеннолетняя.
В следующей камере сидели воровки и рецидивистки.
Мне стало плохо. Ягода предложил валерьянку. Ответила, что принимаю только те лекарства, которые мне выписывает врач поликлиники Большого театра! Ягода настаивал, чтобы я приняла таблетку. Тогда я тайком заменила ее таблеткой, которая была в моей сумочке.