— Киров — наш отец и благодетель, наш вождь — Сергей Миронович Киров убит фашистами! Говорят, что его убили немецкие марионетки-троцкисты.
Как узнать правду? Кто подскажет, что делать? Вышла на улицу. Город был в горячке. Все спешили. Транспорт был переполнен. Звонила домой и в секретариат Кирова — безрезультатно: никто не брал трубку. Пробовала дозвониться до его знакомых, друзей — бесполезно.
Создавалось впечатление, что все вымерли. Мне необходимо было хоть с кем-нибудь поговорить, все равно, о чем.
Пошла на Московский вокзал, чтобы не чувствовать себя одинокой. Вокзал был оцеплен, и меня туда не пустили. Пришлось вернуться в гостиницу. В номере меня ожидала записка, в которой просили срочно связаться с Комитетом партии. Однако там тоже не снимали трубку.
2 декабря целый день бродила по совершенно пустому Ленинграду. Вечером вернулась в номер и улеглась в холодную кровать. Часы текли очень медленно.
Утром город был парализован. Кое-как добралась до Смольного, где проходило прощание с Кировым. Вместе с другими привилегированными поднялась на второй этаж, где находился гроб. Киров выглядел как живой. Вокруг — слезы, горы венков, охапки цветов от учреждений, фабрик, заводов, военных, школ, театров, милиции… В глубине зала сидели жена и сестра Кирова с заплаканными, посеревшими лицами.
Оркестр играл «Реквием» Моцарта. Одновременно раздался звон колоколов Софийского собора и собора Святого Николая.
После похорон меня снова арестовали. Я не могла предать Кирова, даже мертвого, и сказала: «Сергей Миронович рассказывал мне о своем детстве, о том, как стал революционером, о ноябрьском пленуме, о будущей работе в Москве. С уважением произносил имена Сталина и членов Политбюро». На допросе присутствовал Сталин. Он молчал, был задумчивым и грустным.
Позже я обратила внимание на одну деталь: Сталин находился в Ленинграде с 1 по 5 декабря и лично руководил следствием; 2 декабря в «Правде» был напечатан некролог, а 3 декабря в 17 часов он проводил пресс-конференцию в Большом театре, где официально сообщил представителям прессы об убийстве Кирова.
Каким образом он одновременно находился в двух местах? Да и во время допроса, когда Сталин задал мне один-.единственный вопрос, у меня создалось впечатление, что это — не Сталин, а кто-то другой, кто талантливо играл его роль.
Ворошилов сказал мне: «Вера Александровна, вам заказан билет в Москву, моя машина доставит вас на вокзал».
В Москву вернулась 6 декабря. Я еще не отошла от пережитого, когда начальник личной охраны Сталина представил мне мою новую охрану — Бугрова и Арсентьева.
ЯГОДА И МАССАЖИСТКА НАТАША
19 декабря я пела для работников электролампового завода. Ужасно устала, так как пришлось много бисировать.
Вышла из подъезда и села, как всегда, на заднее сиденье машины. Меня удивили занавески в машине.
Неожиданно я почувствовала прикосновение холодной руки к колену. Испуганно вскрикнула:
— Шофер, везите в милицию! В машине бандиты!
В ответ услышала тихий смех:
— Вера Александровна, вам не стыдно бояться своих друзей?
Узнала Ягоду.
— Генрих Григорьевич, когда вы наконец перестанете за мной следить? — И разрыдалась, настолько я была измучена.
Ягода стал расстегивать мою шубу:
— Верочка, я вас люблю. Честное слово, люблю вас. И ревную ко всем этим сукиным сынам, которые отираются около вас, а особенно к усатым. Я все знаю о вас: обо всех встречах со Сталиным, о предложении Зиновьева, о романе с Тухачевским и о поездке в Сестрорецк с покойным Кировым. Ну а я? Вы избегаете меня, Верочка! Не боитесь Ягоды? Сергей Миронович Киров — это было только начало…
— Умоляю вас, перестаньте. Я очень боюсь, но клянусь вам, ничего между нами не было. Мы были только друзьями.
Ягода рассмеялся:
— Если хоть слово из того, что вы от меня слышите, кому-нибудь перескажете — убью! Впрочем, вам никто не поверит. Решат, что вы сошли с ума. А с толстяком Маленковым и пигалицей Ежовым я рассчитаюсь позднее. Спущу с них шкуру, сделаю сумочку и подарю вам на память. Верочка, если будешь со мной — все трудности преодолеем!
Мы ехали минут сорок. «Кажется, приехали», — весело сообщил Ягода. Две немецкие овчарки подбежали к машине. Ягода позвал их: «Малышка, Тигр!»
Солдат принес остывший ужин.
— Иди-ка сюда, Булыга! — вернул его Ягода. Прибежал испуганный солдат. — Каналья, кого ты собрался кормить холодной едой? — Сконфуженный солдат заморгал глазами. Ягода взял металлический прут и не спеша ударил Булыгу. Окровавленный солдат дико что-то бормотал. — Отвечай, — заорал садист, — кого хотел накормить этим говном?!