Никто их не видел. Они сами себя не видели. И могли забыть о своих президенствах, не предвидеть политических последствий своих поцелуев.
Амур опомнился первым, дернулся куда-то в сторону. Видно, он назван все-таки в честь водного потока, а не сына златокудрой Афродиты: сын Афродиты отвлекать бы их не стал.
Стрельцов с сожалением прервал поцелуй.
- Он что-то чует. Или кого-то.
- Да-да, пора идти. Нельзя нам бросать наши державы так надолго, засмеялась Оксана.
115
За поворотом показался свет.
Но не дневной здоровый свет, обещавший выход на волю, а болезненный желтушный свет от огня или тусклой лампочки.
Здесь в подземельи и должны собираться троглодиты. Какие - вот вопрос. То ли мирные бродяги, то ли бандиты, празднующие очередную разбойную удачу.
- Останься, - прошелестел Стрельцов. - А мы разведаем.
- Только недолго. Я боюсь одна.
Она быстро обняла его и чуть подтолкнула - напутствуя.
Полагалось бы ступать бесшумно. Но как обойдешь хрустящий мусор под ногами - невидимый?
Огонь медленно приближался. Стрельцов застывал, вслушивался. Постепенно проявились неясные голоса.
Славные стратеги всегда оставляли резервы. Стрельцов отстегнул поводок.
- Сзади, Амур, сзади.
И рукой подтолкнул назад. Амур понял.
Так и двинулись дальше - в кильватер. Впереди Стрельцов, за ним Амур. А где-то в тылу и Оксана.
Огонь был уже близко, очерчивая дверной проем. Голоса сделались различимы - не меньше троих мужчин гомонили - когда в очередной раз некстати хрустнуло стекло под ногой.
Гомон разом стих. В проеме показалась фигура с факелом - пылающей головней.
- Ты что здесь шпионишь?!
- Просто иду, ищу выход, - с достоинством объяснил Стрельцов.
- Знаем таких - искателей. А ну иди сюда! Резво!
- Сам сюда иди. Тягонуть хочешь - не борзей!
Стрельцов вспомнил, как играл когда-то в блатной пьесе - и пошел по роли.
- Ты мне уши не шлифуй. Тюшку он ищет, - примирительней ответил троглодит.
Казалось, они мирно разойдутся, почуяв в нечаянном встречном силу, но из-за спины первого троглодита выскочил второй, истерично размахивая длинным предметом.
- Он те метет пургу, а ты раскрыл хлебало! Ложись, а то сейчас маслину проглотишь!
Пулю - значит.
Унизительно президенту ложиться - даже перед стволом.
Стрельцов отпрыгнул в сторону, а из-за его спины без команды кинулся Амур, ударил сходу, опрокинул обоих троглодитов, раздался выстрел - и в потолке подвала расцвела как бы зеленая звезда: в руках у троглодита оказалась ракетница.
В зыбком зеленом сиянии Стрельцов бросился вслед за Амуром, и оказался в низкой камере, похожей на склеп. Троглодитов по стенам сидело не трое - шестеро.
- Всем лежать лицом! - в волнении Стрельцов смешал команды, но его поняли правильно. - Лизать пол!
В руке у Стрельцова неведомо как оказался кирпич, которым он размахивал как гранатой, но троглодиты, пожалуй, и не видели импровизированной гранаты - раз уж лизали пол. С них довольно было рычащего Амура.
Победа была одержана - но непонятно было, что делать с плодами победы. Как и с поверженными троглодитами.
И кто они такие? Зачем здесь? В другое время такие вопросы должны были волновать Парфена - или Феоктиста. Но сейчас Стрельцов являл собой всю власть - сверху донизу.
116
Стрельцов наклонился над первым троглодитом, который лежал в самом проеме, опрокинутый Амуром.
- Ползи на выход. Змеей, змеей, по-пластунски. Остальным лежать! прикрикнул он для перестраховки, хотя они и так лежали.
Метрах в трех от проема Стрельцов остановил змеившегося троглодита: чтобы достигали отблески костра.
- А теперь говори, только тихо: чего делали? Потом сверю твою исповедь. Соврешь - Амуру отдам.
Троглодит медлил. Мялся - сказать бы в других обстоятельствах. А тут - ерзал по полу.
- Ну?!
- Вы не поверите... Мы не какие-нибудь... Мы решили подменить азбуку.
- Что?!
- Подменить алфавит. Подарить народу латиницу.
- Зачем?
- Удобнее вообще-то. Телеграф чтобы единый, телетайп, компьютеры, шрифты. Наша особица - все равно как широкая колея под паровозом: мешает въехать в Европу. Ну и вообще...
- Чего - вообще?
- Мы Мефодия не любим.
Дался всем Мефодий! А кто-то только его и полюбил.
- Почему не Кирилла? Ведь кириллицу убрать хотите.
- Мефодий - хуже. Кирилл - он открытый, простой, он свое имя под азбуку дал, не постеснялся. А Мефодий из-за кулис, как Шафиров. Мефодий и свою отдельную церковь завел в Америке - методистскую.
- Какой - Шафиров?! Третий брат отыскался?
- При Петре который. Думаете, Петр реформы придумал, перестройку первую? Петр - простой. А все - Шафиров из-за спины. Шапиро - на самом деле. Так и Мефодий. Они хотя братья, но разных наций. С Кириллом.
Стрельцов не знал - плакать или смеяться. Собственная его идея: придумать угрозу самой кириллице, отвлечь внимание от Буренина с его демагогией о защите орфографии, чуть было не материализовалась в виде зеленой ракеты, пробивающей живот или голову президента-изобретателя!.. И ведь эти троглодиты-филологи верят, что сами додумались подменить азбуку. Уже и густо-лиловой идеологией обросли. Братьев-разнородцев Стрельцов и вообразить не мог.
- Как это - разных наций? Они же братья!
- Очень просто! Даже близнецы бывают разных наций, а не только что погодки. Кирилл - он наш славянин, а Мефодий - даже не грек, а хуже. Наука объясняет: когда отец мешанный, то дети делятся. Расщепление - называется. А почему иначе родители по виду белые, а вдруг рождается негритенок? Профессора Барбаша почитайте, очень крупнокалиберный ученый. Кириллу чистая славянская кровь отошла, а Мефодию все остатки - от греков и хуже, чего есть на Востоке.
Троглодит-филолог даже голову приподнял - увлекся.
- Ну положим - решили подменить кириллицу. А каким образом?
- Книгу издадим. "Новая русская рулетка" называется. Там самый доскональный способ, как стать миллионером. В долларах. Достоверный. Самая нужная книга для всякого человека. Святослав Репин написал - самый богатый русский на свете. А три года назад был беднее меня.
Вот он - великий миф современности: Святослав Репин, который три года назад был беднее самого бедного - а стал сегодня богаче самого богатого. Все мифы начинаются одинаково: "блаженны нищие".
Блаженны нищие - ибо обогатятся.
Блаженны нищие - ибо их станет Царствие Земное.
Блаженны нищие - ибо для них написана Книга, указующая путь к обещанному блаженству.
- Издадите - и что?
- Святослава Репина издадим - на латинице. Все купят, все прочитают, все привыкнут по-латинице читать и писать.
- Понятно. Хватит с тебя. Говори теперь, где здесь выход? И помни: сейчас твою исповедь сверю!
- От нашего бункера налево. И направо первый поворот, а дальше наверх в люк. Выйдем на Сытный рынок.
- Понятно. Ползи назад. Змеей.
Троглодит зазмеился в свой склеп. Нет, оказывается, в бункер.
117
Пора было подтянуть сюда Оксану.
Оставить троглодитов под присмотром Амура и сходить за ней.
Чтобы проверить перед отлучкой, все ли в порядке, Стрельцов, инстинктивно пригибаясь, шагнул в бункер.
Амур сидел посредине у затухающего костерка и профилактически рычал.
- Всем лежать. Лизать пол! - повторил Стрельцов уже звучавший здесь совет.
Удовлетворенный порядком, установленным в бункере, он попятился к выходу, стараясь оставаться лицом к возможно большему числу пленников - но троглодиты расположились по всему периметру, и значит хоть один оставался за спиной.
И этот один бросился сзади!
Амур не мог достать его в броске - мешал сам Стрельцов своим телом. В баскетболе такая позиция называется заслоном.