Всем известно, что царей и президентов постоянно похищают и подменят: Петра и Павла Первых подменили в младенчестве, а Петра Третьего - аккурат перед тем, как пробить ему голову бутылкой; Николая Второго с царевичем Алексеем подменили в подвале перед расстрелом; кроткий умный Ленин, почуяв недоброе, сам остался рыбачить на Капри, а террор революции творил его мрачный двойник; Сталин, устав от власти, удалился в Удельную, подобно старцу Кузьмичу за сто лет до этого; Берию недострелили и зря, но история милует и злодеев, оставляет им убежище в Аргентине; братьев Кеннеди, чтобы отвлечься от отечественных воспоминаний, похитили сразу двоих, а потом уже инсценировали убийства; а что произошло в Фаросе до сих пор понять никто не может - кто на кого и куда - но что произошло что-то сверхъестественное ясно доказывает суд: если бы попросту отключили малейший телефон у президента, всех вокруг сразу судили бы за бунт и измену - виноватых и невиновных, а тут отключили сразу несколько телефонов и телетайпов, сменили охрану - и ничего, отключателей оправдали, не иначе, какая-то тайна... И после всего случившегося неужели Стрельцов лучше?! Если спустился в подземелье - то самим собой ему наверх уже не выйти!
Шедевр этот, названный заранее "Забытые в камне", опубликовать пока невозможно, чтобы не нарваться на процесс о клевете и не выплачивать миллиард компенсации; но когда-нибудь "Забытые" станут самым продажным мнимуаром и озолотят либо саму престарелую маститую Марту Сковродину, либо ее счастливую наследницу. Марта безумно любит свою дочку Маврушу!
В процессе создания "Забытых" крупно лепилась мрачная фигура Селивохина, и скоро стало очевидно, что "Забытые" - всего лишь часть эпопеи "Заговор Селивохина"!
Золотое перо Марты Сковродиной сорвало наконец покровы с загадочных поворотов русской истории от Александра II Романова до Александра IV Стрельцова! Наверху, на поверхности лишь марионетки: цари, генсеки, президенты творят странные реформы и устраивают загадочные революции... А за ширмой кукольного театра "Россия" правит всемогущий и вечный Селивохин... Как не уплатить за вход в расписной балаган? Как не усесться в первом ряду, чтобы следить за небывалым представлением, восторженно раскрыв рот?..
Уставая от трудов, Марта Сковродина гладила по головке свою ненаглядную Маврушу, удовлетворенно похлопывая по стопке бумаги. Эпопея поднималась как на дрожжах.
138
Оксана отвлеклась государственными делами, и Стрельцов скучал в одиночестве.
Смущенный Парфен доложил:
- Там Рогнеда Ярославна через охрану рвется. Она же теперь не режимная, а хотела пройти как раньше.
Стрельцов вздохнул:
- Пропусти.
Рогнеда явилась в голубом балахоне "Дочерей Рамы". Амур, который теперь всегда дежурил в кабинете, недоверчиво косился, но молчал.
- Думаешь, я для того уходила, чтобы ты запросто женился?!
- Ты ушла - и ушла. Не для того, чтобы мне запрещать и указывать.
- Я ушла - когда тебя сюда возвела! Пришла, когда ты был нищим студентом, а ушла от президента! Найди другую такую. Жила с тобой, пока в коммуналке коптилась на кухне, а ушла, когда кремлевская прислуга засуетилась.
- Не уходила бы.
- А мне этих почестей не надо. Мне правда нужна. А в Кремле правды нет.
- Какой - правды?
- Той! До которой ты не дорос. Космической правды. Ты, я слышала, о грамматике беспокоишься, а вся грамматика в том, что мужчина - прилагательное, а женщина - существительное. А вы все устроили не по Космосу, а наоборот... Но если ты без бабы не можешь, я так и быть, вернусь. Только, чтобы ты издал Указ "Дочерям Рамы" во всех школах передавать "Откровение" девочкам.
- Только - девочкам?
- Да. Мужики - низшая раса. Откровение из Космоса через женщин посылается.
- Мало нам национальных распрей, религиозных - затеем еще и межполовые. Чтобы уже все со всеми воевали!
Он глядел на Рогнеду, которую больше не хотелось называть Гнедой, и радовался, что не обидел намеком Оксану, не спел ей: "Нет, не тебя так пылко я люблю... Люблю в тебе я прошлое страданье и молодость погибшую мою..."
Он любил Оксану и не жалел о прошедшей молодости! Чужая женщина стояла перед ним, и приходилось напоминать себе: "Любил ведь ее, любил! Всех забыл тогда ради нее - и ни минуты не верил, что такое может пройти!" Прошло...
- Школы я вашим "дочерям" не отдам: девочек я жалею. И мальчиков их тоже. Да и с тобой у нас уже кончилось, нет причин тебе возвращаться. Извини.
Она резко встала и пошла к нему. Но дорогу загородил Амур.
- Что это ты псами обставился?
- Он у меня здесь - людей распознавать. Видно, запах Космоса ему не внушает доверия.
- Ну так запомни: или отстань от нее, или мы ее тоже уведем. Как меня наша Добрая Матерь увела. Спасибо, избавила от тирана. Мы любую бабу уведем!
Рогнеда отходила к двери, не отрывая от него глаз и ритмично взмахивая рукавами своей голубой хламиды:
- Отстань от нее.. Отстань от нее... Отстань!
Когда Рогнеда удалилась, Стрельцов похлопал Амура по спине:
- Молодец. Видать, все-таки тебя в честь сыночка Венеры окрестили.
А заклятий Рогнеды он не боялся, как вообще не боялся никаких проклятий, пророчеств, сглазов - он слишком верил в свою судьбу, чтобы чего-нибудь бояться.
- Да ведь тебя Шейла Сойер ждет в Америке! Президент Дик просил, а я позабыл вовсе. Следующая свадьба, Амурчик, - твоя!
139
Прощаясь с Петербургом, президенты совершили прогулку по Неве. Когда планировалось посещение северной столицы, прогулка рассматривалась как развлекательная. Но ввиду невообразимых обстоятельств, прогулка приобрела особый смысл: не свадебное путешествие, но - как бы сказать - помолвочное.
Два президентских штандарта полоскались над катером. Догадливый капитан сумел их так расположить, что штандарты, скрещиваясь, образовали не то новый государственный символ, не то свадебный вензель.
Свиты охватило мистическое чувство - прикосновение к истории. Оживали
народной. Пожалуй, только Амур не ощутил мистического вздоха истории - он сидел около новых хозяев, как если бы они были не президенты, а преуспевающие домовладельцы, у которых всегда полны холодильники и которых очень уважают соседи.
Заходящее солнце исправно золотило шпиль Петропавловки. Оксана склонила голову на плечо своего суженого.
- А говорят, к тебе утром бывшая жена заходила, - сказала она нараспев.
- Заходила, - охотно подтвердил Стрельцов.
- И что же сказала хорошего?
- Грозила и тебя увести в "Дочери Рамы". Слыхала о таких?
- Ты испугался?
- Нет. Я в тебе уверен. Да и не отпущу, держать буду.
- А ее - держал?
- Да не очень. Пустил дело на самотек, - не то что приврал, но все же сместил акценты Стрельцов.
Он никогда и вообразить не мог, что Рогнеда уйдет в "дочери". Если б вообразил, стал бы держать - тогда.
- И больше ничего она не говорила?
- Достаточно по-моему: пригрозила тебя увести!
- А себя назад в жены не предлагала? Обратно?
Интуиция у нее - или информация?
- Заикнулась слегка - но это уже совсем несерьезно.
- А чего ж ты, милый, молчишь про ее заикание?
- Я привык в президентстве: выделять главное и отбрасывать второстепенное. Угроза увести тебя - это главное. Я хотя не верю, но меры приму. А остальное - частности.
- И ты совсем-совсем этой частностью не увлекся?
- Ни на одну тысячную часть сердца!
Оксана улыбнулась молча. А Стрельцов понял, что его ждет полноценная семейная жизнь - со всеми неизбежными нюансами.
Мэр Мурин, граф Невский, вздохнул на ухо Огуренкову - Феоктист все еще не знал своей участи:
- Воркуют. Я и сам молодею, глядя на них... Кстати, вы ведь все знаете, скажите мне: сын графа как называется? Виконт?