Что послужило поводом к такому решительному шагу? Возможно, общая картина бедственного положения с осетром в стране и переходящая всякие границы дозволенного браконьерская добыча черной икры. А может быть, какой-либо конкретный случай, к примеру, недавно на одном из складов в Подмосковье было обнаружено 10 тонн белуги на сумму 500 млн. рублей.
Вынужденная мера, не правда ли? Но можно было ли ее избежать? При правильной постановке дела, как подсказывает логика, конечно, да.
Однако, обратимся к тому, какие меры принимаются по борьбе с браконьерством в странах, где развивается икорный бизнес. В Иране браконьеров просто расстреливают еще на стадии ловли рыбы, с вертолетов. Для них подпольные икряные цеха также невозможны, как и подпольные молельные дома для правоверных хасидов. В США, что легко представить себе хотя бы по многочисленным американским боевикам, к этому делу при проведении операций подключаются огромные силы, начиная от тех, кто непосредственно контролирует водные просторы, и заканчивая спецподразделениями ФСБ, морскими пехотинцами и отрядами национальной гвардии. Конечно, нельзя забывать и о вооружении, и о мощной технике, которые сопутствуют успешному завершению подобных операций.
А в Америке и в Канаде, вопреки нашему устоявшемуся заблуждению на этот счет, тоже водится осетровая рыба. Помимо известных нам веслоносов и лопатоносов, там имеется также и атлантический осетр, который заходит для нереста в реки восточного побережья Северной Америки — от Лабрадора до Флориды. Родич атлантического — тупорылый — водится в более южных широтах — в Мексиканском заливе и дельте Миссисипи. В Великих озерах и реке Св. Лаврентия водится озерный осетр, а на Западном побережье от Аляски до Калифорнии встречается и наш сахалинский осетр, которого американцы называют по-своему, зеленый. Но встречается также и менее многочисленный, белый осетр.
До войны в Миссисипи добывали до 10 тыс. центнеров промысловой осетровой рыбы. Но было и такое время, когда американцы экспортировали свою осетрину и черную икру в Европу.
Но Бог с ними, американцами и прочими. Нам бы попробовать разобраться, что у нас на Каспии происходит.
По всему получается, что у нас дела в этом направлении обстоят плачевно. Таким образом, как там, что само собой разумеется, нашим правоохранительным органам вести борьбу с браконьерами не приходится. Что и говорить, нашим сотрудникам не то, чтобы армейские вертолеты, мощные катера на подводных крыльях, гранатометы не снились, порой им не хватает даже элементарного: пистолетов, автоматов, обычных катеров. А ведь им приходится сталкиваться с мощной и организованной преступностью, которая превосходит их и по вооружению, и по технике. И при этом все, что они получают за работу — скромное, если не сказать больше, вознаграждение в размере 195 тыс. рублей в месяц (на 1995 г.), что составляет 40 долларов США. Стоит ли удивляться, что при таком раскладе рыбинспектора часто изменяют своему служебному долгу и вступают в сотрудничество с браконьерами.
Здесь следует заметить, что при тех наших нищенских условиях жизни, при которых большинству из наших людей приходится существовать, почти все население промысловых осетровых районов попадает в разряд браконьеров. И, не получая должного противостояния со стороны блюстителей порядка, они, действительно, начинают сознавать, что деньги в наше время решают все.
«А соблазн проучить браконьера велик, — пишет С. Бывалов. — Ведь наш браконьер обнаглел окончательно. Даже, когда над ним зависает вертолет, он, в лучшем случае, сделает ему неприличный жест, а может и пальнуть — в Дагестане так был сбит вертолет рыбинспекции. Там, в Дагестане, на островах севернее Махачкалы высадившийся десант спецотряда быстрого реагирования обнаружил на браконьерских базах даже гранатометы».
В попытке положить конец безрассудному уничтожению национального богатства, Кремль поручил Министерству внутренних дел России разработать и провести операцию «Путина». Такая операция была проведена в 1995 г. Непосредственно разработкой плана и ее осуществлением занимался полковник МВД Фролов.
«Путина-94» — едва ли не первая серьезная операция, которая проводилась одновременно в нескольких Прикаспийских регионах России, с привлечением в нее подразделений внутренних войск, отрядов ОМОНа, специальных отрядов быстрого реагирования — СОБРа. К ней были также подключены и местные региональные — астраханские, дагестанские, калмыкские — отделы по борьбе с организованной преступностью.