— Я поднимаюсь сюда каждое утро, — призналась она. — Ведь мы никогда больше не увидим ничего подобного, а сегодня последний день, когда мы так высоко.
Он кивнул, стараясь придать лицу серьезное и довольное выражение. Это была не просто секретарша, а секретарша самого директора Раньше он никогда с ней не заговаривал, а она с ним — тем более.
Ему на плечи легли большие пухлые ладони исполнительного вице-президента.
— Смотрите как следует, юноша. Если запомните этот вид, сумеете мыслить масштабно. А нам нужны сотрудники, которые мыслят масштабно.
— Постараюсь, сэр, — отозвался он.
Тем не менее он обнаружил, что рассматривает созерцателей океана, а не сам океан. Вон рассыльный, веснушчатый паренек, стоит и насвистывает. А вон хорошенькая блондиночка, которая никогда не улыбается.
А там, на самом краю покатой крыши, в полном одиночестве топчется старик Парсонс. Он же вроде на пенсии или нет? Выходит, что нет, раз торчит на крыше. Парсонс установил перед собой древний медный телескоп на треноге, но на горизонт не смотрел. Он пристально вглядывался в толщу воды, в бездну, расстилающуюся перед городом.
— Там что-то есть, в воде? Парсонс выпрямился:
— Еще как..
— И что же?
Узловатые стариковские пальцы расправили жиденькие, почти невидимые седые усы.
— Вот именно это я и пытаюсь понять, мой юный друг, — ответил Парсонс.
— Кит? — спросил он.
— Не-е, не кит. Вы, поди, думаете, раз аппарат хороший, так и разобрать легко, что там. Ан нет. — Парсонс уступил ему место перед телескопом. — Желаете полюбопытствовать?
Он наклонился к окуляру. Парсонс подкрутил какой-то винт, чтобы изображение стало четче.
Там был город — или, по крайней мере, городок. Теперь он оказался на мульде[2], то есть на обширной каменной ступени уровнем ниже, чем их город. Узкие улочки, красные крыши — похоже что в основном черепичные. Над домами вздымался белый шпиль, и на мгновение, лишь на мгновение, смотрящему показалось, что на вершине шпиля блеснул золотом крест.
Он выпрямился и с трудом сглотнул — буквально переваривая увиденное. Он пытался поверить в это не только разумом, но и всем телом. Затем снова приник к окуляру телескопа.
Над красной крышей мелькнуло и пропало что-то белое. Он был уверен: голубь. Да, в этом городе водились не только чайки, но и голуби. Эти голуби, несомненно, гнездились в выступах скал и искали пропитания на городских улицах — интересно, находили или нет?
— Я глянул дома в старом компьютере, — сказал у него над ухом Парсонс. — Если знать, где искать, так можно много разных старых видов найти. Я так полагаю, это Лесабль-Д'Олонн. Не настаиваю, может, и другой какой город. А вы какого мнения?
Он покачал головой:
— Я… даже не знаю. Но… он ведь не пересечется с нашей траекторией? К тому времени, как мы там окажемся? Ведь следующая волна сначала отнесет его подальше в сторону, правда? — Сказав это, он понял, что не верит ни единому собственному слову.
— Вот уж без понятия. — Парсонс почесал в седой щетине на подбородке. — Подъем-то, он всегда медленно идет, что твоя черепаха в гору. А как вниз, под уклон катишься, так с ветерком, аж в ушах свистит. — Он отвернулся, сплюнул. — Мы аккурат в него и врежемся.
— Если он не будет стоять у нас на дороге… Или будет? Врежемся, говорите?
— Может, он прямиком в наше плато и попадет. Точно не скажу. Звонил тут одному геологу — думал, уж им-то по долгу службы положено разбираться во всех этих тонкостях. Так что думаете? Он тоже говорит — мол, наперед ничего сказать нельзя. Все, говорит, зависит от скорости движения каждого плато. Во как. Вы подумайте только! Как представишь, в какую лепешку сплющит это здание, если мы на полной скорости впилимся в них… Да и от них тоже мокрое место останется.
Он кивнул:
— Это верно, так и будет. Сэр, а можно узнать, кому именно вы звонили?
— Доктору Ланцу. Он мне велел о нашем разговоре ни гу-гу. Тоже командир выискался! Так я и буду его приказы слушать. — Старик Парсонс помедлил. — Мне без разницы, все равно помирать скоро. Вам-то еще жить да жить — молодой, крепкий.
— Да, — сказал он и представил себе маленького Адриана. Дальше он говорил уже на автопилоте: — Я спросил вас про геолога, потому что знаком с одним. Шапочно знаком. Правда, его зовут не Ланц, а Саттон, Мартин Саттон. Он живет на соседней улице.
На то, чтобы решиться позвонить Саттону, у него ушел целый час.
— Марта, вы разбираетесь в том, что мне нужно знать, — сказал он, едва вытерпев вежливый ритуал приветствий, — и я, если вы не против, хочу вас порастрясти. Скажите, мы врежемся в тот город на дне? Или городок, не важно.
Саттон отозвался после долгой паузы:
— Так вы тоже о нем знаете.
— Угадали.
— Эту информацию не пропускали в эфир, ее от всех скрывают. Скорее всего в газеты она тоже не просочится — кое-кто за этим присмотрит. Интересно, сколько народу знает о городке?
— Не представляю. Так мы в них врежемся, Марти?
— Это не моя сфера. Я геолог, понимаете? Изучаю наше плато.
— Но вы знаете. Мы врежемся? Саттон вздохнул:
— Может быть. Как вы вообще об этом узнали?
— Посмотрел в телескоп, вот и все. Там, внизу, город или, если хотите, городок. Он окружен полями и садами. Каковы шансы?
Ему показалось, что он слышит, как Саттон пожал плечами.
— Один из десяти.
— Один из десяти, что врежемся?
— Один из десяти, что минуем. Вчера я слышал, что вообще один из пяти. Только никому об этом ни слова, поняли?
— Хорошо. Но вам-то об этом сказали. Чтобы вы могли определить, расколется наше плато или нет?
Снова длинная тягостная пауза. Потом краткое:
— Да.
— Значит, была еще какая-то причина. Какая? Вам же легче будет, если поделитесь.
— Только ради всего святого, держите язык за зубами. — Даже по голосу Саттона было понятно, что он в отчаянии.
— Никому не скажу, клянусь. Так в чем дело?
— Передо мной поставили вопрос, можно ли расколоть то, второе, плато заранее, до столкновения. Реально ли это. Плато, на котором тот городок.
— Я понял, давайте дальше.
— Предположим, что мы его расколем. Скажем, натрое. Куски поплывут в разные стороны, и тогда вероятность, что наше плато врежется, уменьшается. То есть врежется, но не во все три куска.
Он медленно кивнул и развил мысль Саттона:
— И даже если мы врежемся, то куски поменьше не нанесут такого ущерба, как один большой.
— Точно. — Судя по всему, Саттон занервничал.
— У нас вовсю идет подготовка к крену. По конторе ходит дежурная бригада, все привинчивает к полу, как на корабле в качку. Стальные крепления на ножки столов и стульев, все такое. Шкафы привинчивают и к стенам, и к полу. Как раз сегодня налюбовался на это.
— У нас тоже, наверное, будут готовиться, но пока не начали, — признался Саттон.
— Ваше начальство не в курсе.
— Видимо, нет.
— Понятно. Наверное, наших просто спросили, насколько практично укрепить определенные здания. Марти, у меня еще один вопрос, пожалуй последний. Что вы ответили насчет проекта с предварительным расколом нижнего плато? Это реально или нет?