— Может статься, что и реально. Слушайте, мне вообще-то нельзя об этом распространяться, но снять камень с души хочется. Значит, так: во-первых, нужно исходить из того, что их плато во многом похоже на наше. Наше — единственное, какое мы знаем.
— Естественно.
— Если так, то нам придется сверлить отверстия на глубину сто футов и забивать туда взрывчатку. Я сказал, что местное население вряд ли примет это на ура, а мне ответили: мы, мол, застанем их врасплох. Плато ведь небольшое. Хватит десанта в тысячу человек, подготовленных и как следует вооруженных. Когда мы закончим, подоспеют «метеоры» — знаете, на подводных крыльях. Возможно, я буду на одном из них. Все остальные старше меня и уже совсем состарятся, когда это случится. А я ненамного старше вас. Я еще буду хоть куда.
— А как насчет кого-нибудь помоложе? Студенты какие-нибудь?
— Нет, ни в коем случае, — сухо, ровным голосом ответил Саттон. — Знаете, скажу вам все до конца. В университете отменили геологию. Закрыли целый факультет. Это сразу дало эффект.
В тот же вечер, за пивом и кислой капустой с сосисками, он сказал Моне:
— Вообще-то я обещал человеку, который мне доверился, что не буду болтать, но ты должна все узнать.
Он объяснил суть дела. Выслушав, Мона спросила:
— И это подействует? А если нет? Этот твой сказал, что подействует.
— Может, и нет. — Он помедлил, прислушиваясь к ропоту деревьев на ветру. Этому ветру вскоре суждено было превратиться в штормовой, под шум которого город стремительно заскользит вниз. — Они наверняка видят, что мы съезжаем прямо на них, — видим же мы, что они стоят у нас на пути. Они начнут готовиться заранее, и у нас, и у них на подготовку остается лет десять — пятнадцать. Они могут вооружить всех, кто пожелает сражаться, построить укрепления, чтобы наши не высадились. Думаю, на это и надо рассчитывать.
— Они могли бы расколоть свое плато ради нас. Он кивнул:
Могли бы. А мы могли бы расколоть наше. По-твоему, правительство на это пойдет?
Мона долго молчала, пристально глядя на него. Потом воскликнула:
— Нет, конечно! Какой кошмар. Они на это не согласятся.
— Но мы можем проделать это сами. — Эта идея возникла у него по ходу разговора с Саттоном и теперь оформилась окончательно. Он ухватился за нее и теперь изо всех сил стремился найти единомышленницу в Моне. — Мы могли бы заложить взрывчатку в те разломы и слабые места нашего плато, которые известны геологам. Сила взрыва заставит наш участок отделиться от города, и значит, мы не попадем в столкновение вместе со всем городом.
— Но, милый…
— Понимаешь, отделим только наш участок! Отколемся! И тогда перед Адрианом откроется будущее. Ты поняла, Мона? Вот что. Мы возьмем не только наш участок, но и кусочек окрестностей, достаточно большой, чтобы получить экономический статус. Тогда мы сможем что-нибудь делать на продажу, я не знаю, выращивать фрукты в саду и еще рыбачить. И в том городке, на который катится наше плато, — кстати, он не то французский, не то бельгийский, — не погибнут люди! Я все разузнал у одного знакомого, геолога. Он живет неподалеку. Так вот, он говорит, что это вполне возможно, и обещал выяснить подробнее, а потом прийти и все рассказать.
— Бамперы! — осенило Мону. — Можно построить бамперы с пружинами. Или надувные, знаешь, такие большие.
Он покачал головой:
— Бамперы не помогут: наше плато слишком большое и масса у него соответственная. А если нам даже удастся притормозить — а нам не удастся, — то волна нас утопит.
— Но… — На лице Моны проступило отчаяние. — Но, милый…
Он взглянул на часы:
— Саттон придет к восьми. Нет-нет, устраивать ужин не надо, сойдет кофе и печенье. Или пирог — что-нибудь такое.
— Хорошо, — едва слышно прошелестела Мона.
Часом позже она сказала:
— Перестань причесывать волосы пятерней! И что ты бегаешь взад-вперед?
Он в двадцатый раз глянул на часы:
— Саттон уже должен быть тут.
— Он опаздывает на десять минут. Послушай, ты меня до истерики доведешь. Сядь, успокойся. Или… Вот что, выйди на улицу, так ты сможешь увидеть его фары, как только он вывернет из-за угла. Перестань дергаться. Если я заплачу, Адриан проснется. Милый, ну пожалуйста, ну я тебя умоляю, хватит бегать! Иди на улицу! Ну ради меня!
Он кивнул, ощутив внезапный прилив благодарности, и поймал себя на том, что его опять тянет запустить пятерню в волосы.
— Хорошо, буду ждать его на улице. Не вернусь, пока он не подъедет.
Ночь была холодная и ветреная, и, выйдя на улицу, он поежился.
Сколько потребуется зарядов взрывчатки, какой силы? Понадобится ли им химик, чтобы ее изготовить? И какую — динамит или что-то еще?
В темноте он едва различал пенный гребень волны — там, слева, над верхушками, деревьев, но гораздо дальше. А деревья теперь резко накренились. Утром они окажутся согнутыми — так, что на них не упадет ни единого солнечного луча. Он хмыкнул. Да уж, вот так веселенький сюрприз чахлым городским деревьям.
Когда он вернулся к дому, чтобы посидеть на крылечке, то увидел, что Мона задернула шторы. Пожалуй, она даже слишком осторожна, решил он, но у него духу не хватало винить ее.
Он вновь вышел на мостовую, и, когда с Миллер-роуд выехал автомобиль, у него от волнения перехватило дыхание. Он видел только фары, их свет медленно карабкался вверх по крутому подъему улицы, будто водитель высматривал нужный дом. А потом — о чудо! — автомобиль свернул к их дому.
Из машины выбрался Саттон, они пожали друг другу руки.
— Я помню, где вы живете, — сказал гость, — просто с этим новым креном немножко запутался.
Он кивнул:
— Как и все мы. Может быть, нам это только на руку.
— Кто знает, а вдруг вы правы?
Порыв ветра сорвал с головы Саттона бейсболку, тот попытался ухватить ее и не успел.
— Помогите мне найти бейсболку, — попросил геолог. — Жаль будет ее потерять.
Минуту-другую они с треском обшаривали ближайшие кусты. Вдруг Саттон выпрямился.
— Что-то не так? Что с вами? — спросил геолог.
Он уже успел прислушаться и указал Саттону на восток, северо-восток, затем — после секундного колебания — на север.
— Сирены. Не слышите? Саттон помотал головой:
— Нет.
— А я слышу. Три или четыре машины едут сюда.
Они стремительно приближались, одна за другой, и вой сирен делался все громче, а потом резко оборвался. Он в последний раз причесал волосы пятерней.
— В чем дело?.. — начал Саттон. — Если вы…
Геолог не успел договорить, как хозяин развернулся и кинулся к двери. Заперто. Он поспешно ткнул ключом в замок, замок щелкнул, но дверь не поддавалась — она была заперта на засов изнутри, как всегда на ночь. Он саданул в дверь плечом — тщетно.
К этому времени первая полицейская машина уже свернула на его улицу с пронзительным визгом тормозов, и прятаться было поздно.