Карине пришло в голову, что Рузольф также добросердечно улыбается в лавке, когда разговаривает с желанными покупателями.
Пока Рузольф говорил, Крумус повернулся к маленькому окошку, отделяющему его от возницы и подал слуге знак. Экипаж тронулся с места.
— Нет, остановите! Я хочу выйти! — Карина запаниковала. На глазах невольно заблестели слезы испуга. Одной рукой она цеплялась за локоть Рузолфа, а другой лихорадочно пыталась открыть заблокированную дверь.
— Ну что же, Вы прелестное создание, чего Вы испугались? — затараторил толстяк Гвин — Мы Вас точно не съедим, милочка!
Говорил он толстяк быстро, беспокойно двигая руками. В какой-то миг он положил руку Карине на колено.
— Гвин!— одернул его Крумус и тот тотчас забился в свой угол.
Но Карина от прикосновения потной ладони письмоводителя вся для себя решила. Ей нельзя оставаться здесь ни секунды. Лучше показаться испуганной дурой, чем провести ночь с этими людьми.
Карина задержала дыхание, чтобы успокоиться. На Рузольфа рассчитывать нельзя. Какая же она идиотка. Надо взять себя в руки и думать, как выбираться.
— Господа, простите. Я не хочу Вас обидеть. Мой отец рано встает, а последние время плохо спит. Я думала провести на празднике максимум один час и быстро вернуться домой. А сейчас жалею и об этом. Я вся как на иголках. А вдруг сестра заметит, что я пропала, и запаникует? Какой уж тут ужин и гулянье на всю ночь. Пожалуйста, остановите повозку и я сама тихонько вернусь домой.
Карина говорила, слегка поддавшись вперед. Левой рукой она больше не держалась за руку Рузольфа, а активно жестикулировала. Это позволяло скрыть от всех в экипаже, что правой рукой она ощупывала дверцу, пытаясь понять, как та блокируется.
Повозка выехала из переулка и на повороте слегка наклонилась. Карина прижалась бедром к двери и почувствовала, что под мягкой обивкой есть продолговатое уплотнение. Она провела по нему пальцами и и нащупала разрез. Просунув руку в найденный карман она нащупала задвижку на уровне сиденья.
— Карина, не волнуйтесь. Ваше общество скрасило бы нашу компанию. Но мы точно не собираемся везти Вас на праздник насильно. Но и ходить одной по ночным улицам плохая идея. Мы Вас подвезем до дома, — Крумус говорил заговорил неожиданно низким голосом от которого невольно начало клонить в сон, — Гримо сейчас развернет повозку на перекрестке и мы вернемся.
Карина тряхнула головой, отгоняя неожиданную сонливость.
— Какая редкая стойкость! — Крумус был слегка удивлен и рассматривал Карину, как диковинку, — Рузольф, похоже на этот раз ты нашел что-то интересное.
Произнесенная фраза вызвала у Карины очередной всплеск паники, который помог окончательно избавиться от сонливости.
— Что Вам от меня надо⁈, — Карина как-то ощутила, что в глаза Крумусу лучше не смотреть и перевела взгляд на толстяка. Тот в этот момент облизывал губы, глядя на паникующую девушку.
— Ничего плохого, Карина, — Крумус снова заговорил низким и мягким голосом. Карине показалось, что его слова вибрируют у нее в голове, — Ничего плохого. Мы едем к Вам домой. Можете расслабиться. Рас-с-сл-а-абте-е-сь.
Карина почувствовала, что голову словно окутывает вата и ее тянет в сон. Но спать нельзя. И домой они не едут. Повозка не поворачивала и они медленно но верно удаляются.
Надо бежать, пока не поздно. Она рванула защелку и толкнула дверцу. Тяжелая створка обитая металлом открылась удивительно легко. Экипаж как раз качнуло и девушка буквально вылетела на мостовую. Упала, больно ударив колено, но вскочила и побежала.
— Помогите! На помощь!
— Гримо, стой! Рузольф, догони ее! — приказал Крумус — Гвин, доставай кляп и бегом за Рузольфом.
Оружейник выпрыгнул в открытую дверь еще до того, как повозка остановилась и бросился за Кариной. То что она выскочила было его виной. Он должен был ее удержать в случае неожиданностей, но расслабился. Привык, что ГОЛОС Крумуса быстро лишает девушек воли и не ожидал от соседки такой прыти.
— Стой, дуреха! — Он догнал бегущую через несколько домов у кондитерской лавки и попытался схватить за одежду. Та вырвалась и он с силой ее толкнул. Девушка упала, но ловко перекатилась и вскочила уже лицом к преследователю.
— Помогите, люди! — Карина понимала, что добежать до дома уже не успеет и продолжала кричать. Но на улице никого не было. Сейчас большая часть города празднует на берегу или спит. Девушка оказалась зажатой между стеной дома и Рузольфом.
— Не подходи, предатель! Помогите!
— Замолчи наконец или хуже будет, — оружейник шагнул к девушке и попытался ее схватить. Но та нырнула ему под руку, а потом выпрямившись неожиданно сильно ударила его кулаком в нос. По губе и подбородку сразу потекли теплые капли.
Разозленный парень ответил ударом немаленького кулака. Бил он со злостью и если бы попал, то мог и убить. Но он снова промахнулся, а уклонившаяся девушка потянула его за руку, а потом шагнула навстречу и ударила по ноге подсечкой. Рузольф довольно громко упал на мостовую. От удара из него вышибло дух и девушка, поверив в возможное спасение, побежала. Но успела сделать лишь два шага.
Оружейник все-таки был бойцом. Повалить его она смогла благодаря неожиданности. В Сабарканде не принято было учить женщин драться. Но отец воспитывал дочерей по своему и сестры немало времени провели с ним во дворе или в лесу, учась постоять за себя. Толстяк Гвин точно не смог бы справиться с девушкой. Но Рузольф готовился поступать на гвардейскую службу.
Резким рывком он успел дотянуться и схватить убегающую за лодыжку. Она потеряла равновесие, а когда выравнялась, то Рузольф уже заламывал ей руку за спину и зажимал рукой рот.
— Ах ты зараза — зашипел оружейник, когда она ухитрилась повернуть голову и укусить его за палец.
— Помогите! — Снова закричала Карина, но Рузольф повторно зажал ей рот, уже не позволяя двинуться.
— Гвин, наконец-то. Давай кляп, пока кто-нибудь не прибежал на ее вопли.
Карина продолжала пытаться вырваться, но парень держал крепко, пока запыхавшийся толстяк подходил ближе.
— Милая Карина, зачем вы нас расстраиваете. Смотрите, что у меня есть для таких сердитых красавиц. Видите у меня здесь яблоко и платок. Правда символично? Хи-хи! Вы же не хотите, чтобы Рузольф сделал Вам больно? Тогда возьмите это яблоко в рот и позвольте повязать вам этот милый шелковый платок.
Яблоком письмоводитель называл небольшой деревянный шарик, действительно напоминающий яблоко. Такие кляпы придумали жрецы Исудо, когда массово сжигали ведьм. Если позволить ведьме говорить во время казни, то она может наслать на палачей проклятье. Поэтому ей в рот вставляли деревянный шарик, а потом перетягивали между зубами прочным шелковым платком, завязывая узел на затылке. Кляп имел сходство с традиционным подарком на помолвку и служил объектом множества черных шуток.
— Что, Кариночка, не хотите принимать от меня подарок. Похоже я Вам не нравлюсь. Ах! Как жалко! — Коротышка подошел вплотную к девушке и его глаза оказались на уровне ее ключиц и он потянулся к ее шее, втягивая ноздрями воздух, — Такая прелесть! Рузольф, открой ей ротик. Только аккуратно. Не повреди эту красоту раньше времени.
— А ну замрите уроды! — неожиданно прозвучало за спиной у Рузольфа, — Только дернитесь и получите по стреле в брюхо!
Толстяк замер подняв руку с зажатым в ней кляпом и попытался заглянуть оружейнику за плечо.
— Ты, коротышка! Медленно отошел на три шага назад!
Гвин послушно отступил и увидел стоящего рядом с открытой калиткой смуглого черноволосого парня.
— Я не шучу! Вы же знаете, что значит получить стрелу в кишки? Будете умирать несколько дней и Вам будет все хуже и больнее. Отойди еще на три шага, толстяк!
— Парень, послушай меня, — Гвин послушно отступил назад, — для тебя лучшим решением сейчас будет успокоиться, а потом вернуться в дом и забыть о том, что ты увидел. Ты не знаешь во что вмешиваешься и каким людям сейчас мешаешь.