Айша долго и тщательно мыла нож и руки в темноте. В хижине слышались женские голоса и звуки, издаваемые новорожденным. Она почти не заметила момент рождения ребенка, увидев лишь крошечное сморщенное личико малыша, темное тельце, покрытое белой жидкостью, ручки и ножки, дергавшиеся в воздухе.
Когда Романа вышла и вынесла что-то из хижины, Айша вернулась. Ниа лежала на боку, ее сияющие глаза не отрывались от Лори и ребенка. Лицо и тело Ниа стали опять очень нежными, и она смотрела на Лори и ловкие движения ее рук со слезами признательности.
Лори смазала смесью глины и воды кровоточащий обрезок пуповины.
— Это хорошая глина, — сказала Лори. — Она не отсюда, где люди собирают ее, а совсем из другого места. Не стирай ее сразу.
Прикрыв пупок тряпкой, Лори быстро завернула ребенка в ткань и положила его у локтя Ниа.
— Теперь дело за тобой и твоей матерью. Я свою работу закончила.
Ниа кивнула, робко посмотрела на Айшу и предложила:
— Посмотри.
Глаза ребенка были полуоткрыты, а реснички покрыты влагой. Ниа приподняла край материи и нежно протерла сморщенное личико. Ее губы бессознательно принимали то же самое выражение, что и крошечные губки ее сына.
Лори собрала свои вещи и вместе с Айшой, в полном молчании, ожидала возвращения Романы. Когда Романа появилась, Лори и Айша поднялись. Романа преградила им дорогу, глядя на них с неприятной улыбкой:
— Хотите услышать, что я увидела сегодня ночью?
Лори пожала плечами, но Айша видела, как она напряглась. Желтые глаза Романы обратились к Айше, и у той мурашки пробежали по коже.
— Я вижу океан, лига за лигой, кажется, ему нет конца, а за ним белая страна. Затем я вижу женщину в повозке, которая скользит по земле, подобно веточке по воде.
Лори фыркнула, и Романа вскинула на нее глаза.
— Я говорю вам то, что вижу. Если это ничего не значит для вас, то вам же будет плохо. Я вижу много-много вещей, но я не знаю, как они называются. Может быть, это предки разыгрывают меня. А может быть, у этой девушки совсем нет будущего.
— Продолжай, — сказала Лори.
Романа посмотрела на Айшу:
— Ясно одно: море и белая страна зовут тебя. Ты можешь пересечь их, но, сделав это, вернешься с мужем. Есть мужчина для тебя. Ты будешь отказывать ему, возможно, даже не один раз, но не отказывай слишком часто или потеряешь его. Помни одно: если не выйдешь за него замуж, никогда не вернешься домой.
— Если ты увидела именно это, так тому и быть. — Лори повернулась и строго посмотрела на Ниа. — А я вот что скажу: ребенок сильный, держите его в тепле, пусть сосет столько молока, сколько хочет, ухаживайте за ним получше.
Ниа кивнула. Романа отступила, и Лори с Айшой вышли из хижины в ночь.
Они очень устали. Уже почти рассветало. По пути домой мать и дочь поссорились. Начала Айша. После этой ночи, когда все странным образом оказалось связанным с дальнейшими таинственными событиями, она страстно желал узнать наконец правду о своем рождении.
— Кто была моя мать?
— Не знаю. Я не спросила ее имени. Она была уже слишком плоха, когда позвали меня. Я пыталась только спасти тебя. Она была в лихорадке, поэтому несла чепуху.
— Я все равно хочу знать, что она говорила.
Глаза Лори вспыхнули, как и всегда, когда Айша повышала голос. Тем не менее она продолжила:
— Она говорила: я покажу ему ребенка, тогда он увидит, что сделал. А позже сказала: отнеси ребенка к нему, потому что у меня самой не хватит сил, а он должен знать. После того как ты родилась, твоя мать спросила: «Она белая?» Я ответила: «Да, почти». И она сказала: «Тогда он поймет, что это его ребенок».
— А дальше?
— Она не произнесла ничего, потому что умерла. Я и не поняла сначала, уж слишком быстро это произошло. Я все еще пеленала тебя. Она улыбалась, а потом закрыла глаза.
— И ты больше ничего не узнала?
— Думаешь, это имело бы значение? Прекрасный мальчишка у Ниа, но ее улыбка не спасет его, если он заболеет свинкой или корью. Он умрет за два дня, как половина детей, которые рождаются в этом месте.
Айша оборвала ее:
— Ты не спросила людей в Форт-Рояле о моей матери?
— Спросила. Ее никто не знал. Она появилась в городе за день до того, как заболела. Никто не знал, откуда она приехала. Я догадалась, что она ехала к отцу ребенка. Отец был белым. И женатым. Она сказала: «Мне нет дела до его жены».
— Какая она была?
— А ну, тише, — разозлилась Лори. — Она была высокой и стройной, очень стройной, с пышными гладкими волосами, как у тебя, и почти белой кожей. Но кто-то из ее родителей был чернокожим, я уверена. Она была мулаткой. Ее кожа и фигура не оставляли в этом сомнения. Пожиток у нее было немного: несколько платьев, немного денег. Хозяин магазина забрал все это в качестве оплаты за неприятности, которые она доставила. И еще у нее было вот это.