Алекс сел на «Прекрасную креолку» в Ла-Ронд и поплыл вверх по реке. Он хорошо знал капитана Мэддокса, седеющего пожилого человека, который водил роскошный пароход вот уже пять лет. За приличное вознаграждение капитан согласился сделать дополнительные остановки по пути «Мемфисской леди».
Каждый раз, когда «Креолка» причаливала, Алекс сходил на берег и быстро опрашивал всех, кто мог видеть одинокую беглянку.
Один худощавый блондин, который работал на конечном причале, как раз этой ночью находился на «Мемфисской леди». Он припомнил, что девушка, соответствующая описанию Алекса, села в Ла-Ронд, но больше он ее не видел и не знает, где она сошла.
— Очень красивая женщина, — сказал худощавый. — Волосы просто необыкновенного цвета Да и глаза — сине-зеленые. Аквамариновые. Не ослепительная красавица, и все же очень хороша собой. И такая соблазнительная фигурка.
— Это она, — дрогнувшим голосом сказал Алекс. Чересчур точное описание блондина вызвало у него и гнев, и боль.
Ники хороша собой, по-девичьи наивна и одинока. Ему было неприятно при мысли, что на нее будут глазеть мужчины, недоумевая, почему она путешествует одна, без спутника.
Стараясь размышлять хладнокровно, он подвергал сомнению свои чувства. Почему она занимает такое важное место в его сердце? Почему он не вернул ей контракт и не позволил уехать куда она хотела? Тут он вспомнил о ее доброте. Она столько выстрадала, а по-прежнему смотрит на мир такими чистыми, простодушными глазами. Она нуждается в мужской защите, в его защите. Все, что он от нее требует, — отбросить дурацкую гордыню.
Алекс стиснул зубы. Ники принадлежит ему. И никому больше! Трудно сказать, плохо ли, хорошо ли он поступил, вне брака овладев ею, но он несет за нее ответственность и не позволит ей ускользнуть от него.
Он вновь и вновь клялся, что непременно ее отыщет, но к концу дня его беспокойство стало усиливаться. До Батон-Руж оставалась всего одна остановка. Что, если она изменила свое решение и отправилась еще дальше, вверх по реке? Что, если Даниэль все-таки обманула его. И то и другое представлялось маловероятным. Даниэль не посмела бы обмануть его, а Ники не имеет обыкновения менять принятые решения, у нее просто дьявольское упрямство. Если он не найдет никаких следов в городишке Монтен, он перевернет вверх дном весь Батон-Руж, затем вернется назад, еще раз тщательно проверяя все попутные города.
Алекс чертыхнулся: такие поиски требовали много времени. Мог ли он позволить себе терять столько дней?!
Расхаживая по палубе, он то и дело поглядывал на берег.
Алекс испытывал страшное беспокойство за Ники: кто знает, что может с ней случиться? И тут же проклинал ее, строя планы мести, когда наконец догонит ее.
— Следующая остановка — Монтен, — сказал один из стюардов, проходя мимо.
Александр сошел на берег вместе с пассажирами.
— Я видел эту девушку, — сказал один из носильщиков. — Очень хорошенькая. Она ждала, пока все остальные уйдут, и пошла по набережной в транспортную контору.
— Спасибо, — с облегчением сказал Алекс. Теперь по крайней мере он знал, откуда начинать поиски. — Вы оказали мне большую услугу.
Вручив носильщику монету, Алекс вернулся на пароход, взял свою дорожную сумку и, перебросив ее через плечо, спустился на причал, где среди других лошадей его ждал Макс.
Сойдя на берег, Алекс оседлал жеребца и поскакал в транспортную контору Оказалось, что Ники туда не заходила. Отгоняя всяческие опасения, он направился на конный двор.
— Она приходила сюда в сопровождении двух мужчин, — сказал владелец двора, лысеющий мужчина с седыми, закрученными кверху усами, — какого-то коренастого парня и игрока.
Они наняли по дешевке старую телегу и поехали в Хаммонд. Не знаю, как насчет игрока, а коренастый и девушка точно поехали.
А куда делся игрок, я не знаю.
— Давно они уехали? — Беспокойство Алекса росло с каждой минутой.
— Еще до полудня.
— Спасибо. — Догнать их ему представлялось вполне возможным Макс не подведет. К ночи они скорее всего остановятся на каком-нибудь постоялом дворе. Остается лишь надеяться, что с Николь все будет в порядке и что ее сопровождающие заинтересованы только в ее деньгах.
«В моих деньгах», — поправился он, мысленно выругавшись. Когда он догонит эту беглянку, он ей покажет.
Ники смертельно устала. Когда она увидела, что солнце уже садится, совсем забеспокоилась. Скоро уже стемнеет. Если она не найдет пристанища, ей придется ночевать прямо в повозке.
— Иди, иди, мой дорогой, — молила она старого Зика, к которому успела даже привязаться. — Продержись хотя бы еще чуть-чуть.
Она решила, что купит ему овса и сена и накормит вдоволь, а сама пересядет в почтовую карету. Зик тихо заржал, словно угадав ее мысли, и потрусил дальше.
Уже стемнело, дорогу освещал лишь месяц, а она все ехала. Достигнув дальнего поворота, она вдруг задрожала от холода и пожалела, что не прихватила с собой ничего потеплее.
Немного времени спустя она увидела вдалеке какие-то желтые точки. Подъехав ближе, она разглядела окна. Это был двухэтажный постоялый двор.
— Слава Богу, — с облегчением вздохнула Ники.
От тряски на деревянном сиденье болели все мышцы и суставы. Натянув поводья, она остановила лошадь, спустилась с повозки и слегка размялась.
Из дома доносились мужские голоса, не очень стройное пение и бренчание расстроенного пианино.
— Вам помочь, мэм? — предложил появившийся из-за угла маленький негритенок.
— Да, пожалуйста. Позаботься о моей лошади. Проследи, чтобы ей дали торбу овса и сена.
— Да, мэм, — сказал мальчик.
Он повел старого Зика в конюшню, а Ники поднялась по кирпичным ступеням и открыла тяжелую деревянную дверь.
Низкий потолок таверны подпирали толстые резные балки, окна были зарешечены. Строили ее, видимо, испанцы, хотя последующие хозяева изрядно попортили ее интерьер.
— Вы кого-то ищете? — спросил хозяин, оглядывая ее с ног до головы. Говорил он с французским акцентом, куда более сильным, чем у Алекса.
— Я должна встретиться здесь с моим мужем, Донованом Сен-Мишелем.
— Боюсь, что он еще не приехал. — Хозяин, здоровенный мужчина с густыми черными длинными волосами, массивными плечами и руками и окладистой черной бородой, приветливо улыбнулся.
— Значит, скоро приедет, — сказала она. — А пока мне нужна комната.
— Только для вас одной?
— Я же сказала, вот-вот приедет мой муж.
— Да, да, вы так сказали.
Он вытер свои ручищи о полотенце, заткнутое аа пояс плотного кожаного передника.
— Его зовут Донован Сен-Мишель, да?
— Да.
— Так я и думал. Когда он приедет, я пошлю его к вам.
— Буду признательна.
— Но заплатить вы должны вперед.
— Да, конечно, — согласилась она, как будто знала это заранее.
Она вытащила из своего саквояжа кожаный мешочек с монетами.
— Я хочу поужинать. А ваш мальчик должен покормить моего коня Хозяин пробурчал, что все понял, и назвал сумму, которую ей следует заплатить. Она показалась ей слишком большой, но Ники была очень утомлена и не стала торговаться. К тому же в таверне было полно мужчин, которые с любопытством за ней наблюдали.
Некоторые отпускали похотливые шуточки по ее адресу и сами же похохатывали. Обслуживали зал две официантки, разносившие кружки эля и стаканы с вином.
Когда она вслед за французом поднималась по лестнице, зазвонил дверной колокольчик и вошел рыжий мужчина в запыленной драгунской форме. Ники почти не обратила на него внимания. Хозяин отпер дверь и сказал:
— В туалет можно попасть по черной лестнице.
Маленькая комнатка оказалась на удивление уютной и опрятной, хотя и по-спартански обставленной На кровати лежал набитый мхом матрас, одеяла выглядели теплыми и чистыми.
Над старым обшарпанным дубовым бюро висело небольшое зеркало. Для нее уже были приготовлены кувшин и тазик. Огня в камине не было, но холод особенно не чувствовался.