— Ты все понимаешь превратно, мой друг, — сказал Томас, начиная сознавать, в чем заключается проблема. Лицо Алекса выражало тревогу за Ники. Под этим бременем поникли его гордые плечи.
Алекс то вставал, то садился. Его грудь теснило, словно она налилась свинцом. Во рту пересохло, внутри все свело.
— Стало быть, твои намерения по отношению к ней вполне, честные?
— Алекс, у меня нет никаких намерений по отношению к Николь. В тот день, когда я пригласил ее на прогулку, ты похоронил мое предложение. — (Алекс понурился.) — Ники — красивая молодая женщина. Одна из самых прелестных, каких я когда-либо видел. И я уверен, что все сказанное тобой о ней правда, но…
— Но что?
— Во-первых, я хочу знать, чего ты добиваешься, — сказал Томас. — Если, конечно, она тебе не надоела?
— Надоела? Сомневаюсь, что она вообще когда-либо может надоесть. — Закрыв глаза, Алекс откинулся на спинку кресла. — Ники не похожа ни на одну женщину из тех, что я знал. Власть, деньги, общественное положение — все это для нее ровно ничего не значит. Больше всего она дорожит своей честью. И готова на все, только бы ее сохранить. Даже рискуя своей жизнью. На прошлой неделе она попыталась убежать от меня. Бог свидетель, я был страшно обеспокоен. С ней могло случиться все что угодно.
— И, чтобы оградить ее от подобных случайностей, ты хочешь отдать ее мне.
— Я доверяю тебе, Томас. Знаю, что ты будешь относиться к ней по-доброму. Если бы у меня были основания думать, что она может выйти замуж и быть счастливой, я не стал бы мешать этому.
— А что чувствует сама Николь?
— Не знаю. Знаю только, что она не хочет быть моей любовницей.
Томас вышел из-за стола.
— На балу я ее развлекал, потому что был уверен в одном: она хочет отвлечься от своих мыслей. Ты ведь был с Клариссой. Однако вы с Ники обменивались такими взглядами, что всем было ясно: между вами что-то происходит. — Томас присел на край стола возле Алекса. — Я хорошо понимаю твое положение, Алекс. Знаю о притязаниях Фортье на Бель-Шен. Знаю, что ты не можешь жениться на Ники. И знаю, что ни одна женщина никогда не влекла тебя так сильно.
— Она очень мне дорога. Но почему, я и сам не знаю, ведь она доставила мне столько хлопот.
— На твой вопрос нетрудно ответить: ты впервые встретился с доброй и славной женщиной, с которой тебе есть о чем поговорить, женщиной довольно самостоятельной, которая отнюдь не спешит выполнить каждое твое повеление. Короче говоря, Алекс, ты впервые встретил женщину, достойную твоей любви.
Алекс фыркнул:
— Я не верю в любовь. Уж кто-кто, а ты должен бы это знать.
— А вот я верю. И не успокоюсь, пока не найду женщину, которую действительно полюблю.
Алекс тихо рассмеялся.
— Прости, друг, но ты сентиментальный глупец.
— А ты, Александр, циник.
Алекс рассмеялся. Поняв, что его друг не испытывает личного интереса к Николь, он почувствовал облегчение и снова взял себя в руки. Но ведь он пришел именно для того, чтобы узнать, не женится ли его друг на Николь, не возьмет ли на себя заботу о ней.
— Как ты думаешь, не постараться ли осуществить мое намерение? — сделав над собой усилие, спросил он. — Она прелестная женщина, я думаю, не составит особого труда найти приличного человека, который женился бы на ней.
— Ты полагаешь, что сможешь от нее отказаться? — напрямик спросил Томас, и Алекс отвернулся.
— Честно сказать, я очень не хотел бы этого. Когда я с Ники, у меня такое чувство, будто я в раю, вдали от всех земных неурядиц.
«Он любит ее, — подумал Томас. — И Ники любит его».
С некоторых пор он был уверен в этом.
— Ники так же привязана к тебе, как и ты к ней, Алекс.
К тому же у тебя она впервые за много лет в полной безопасности. Вспомни, что случилось с Ники, когда она попробовала действовать самостоятельно.
— Стало быть, ты считаешь, что я должен удерживать ее даже без ее согласия?
— Но ведь она принадлежит тебе.
— А если она вновь попробует убежать?
— Я уверен, что ты сможешь приглядеть за ней, пока она не смирится со своим положением. — Томас понизил голос. — Ты принимаешь во внимание, что она, возможно, уже понесла?
— По правде говоря, я даже надеюсь на это. Если у нее будет ребенок от меня, она вынуждена будет принять уготованное ей будущее.
— Верно, — согласился Томас.
Алекс встал, и Томас проводил его по коридору к двери.
— Теперь по крайней мере твоя совесть чиста. Ты попытался найти ей мужа, но никакой подходящей кандидатуры не оказалось.
Алекс широко улыбнулся. У него словно тяжелый камень с души свалился. Он хлопнул друга по спине.
— Спасибо, топ ami[9]. У тебя всегда готовы ответы на все Вопросы.
— Может быть, и не всегда, но… — Стук в дверь помешал ему закончить фразу. Он открыл дверь и увидел на пороге Мишель Кристоф с тетушкой.
— На двенадцать часов у меня Назначена встреча, — с улыбкой сказал Томас Алексу. — Прошу вас, леди.
Одетая в платье бежевого цвета Мишель, сопровождаемая тетей, впорхнула в дверь.
— Мадемуазель Кристоф, кажется, вы уже встречались с Александром дю Вильером?
— Добрый день, месье.
— А это мадам Тренье, ее тетя.
— Очень рад, мадам, — галантно раскланялся Алекс.
— Добрый день, месье. — Женщина плотного телосложения натянуто улыбнулась. Она была в строгом темно-зеленом платье с высоким воротником. В ее интонации, в том, как она держала свой веер ручной работы, было что-то такое, что давало основание подумать: до нее дошли кое-какие слухи о последней любовнице Алекса, о дочери Этьена Сен-Клера, их старого семейного друга. Но Алекс испытывал такое облегчение от недавнего разговора с Томасом, что это его даже не задело.
Он попрощался с Томасом, протянув ему руку.
— Зайду, когда буду в городе в следующий раз.
С некоторой церемонностью попрощавшись с леди, Алекс вышел на улицу. Солнце, казалось, сияло ярче, воздух был чище. Приятно было сознавать, что он поступал правильно, заботясь о Ники. В сложившихся обстоятельствах он делал все, что в его силах. Он даже не отрицал мысленно, что ему очень повезло. И готов был сделать все возможное, чтобы и Ники чувствовала себя такой же удовлетворенной, как он. Рано или поздно она поймет, что ее дурацкая гордость ничто по сравнению с их счастьем. Как только она окажется беременной, она вынуждена будет уступить настояниям Александра. А до тех пор он сделает все возможное, чтобы удержать ее у себя.
Иногда ему казалось, что если кто и загнан в угол, кто лишен выбора, то это именно он.
Идя по улице — Мишель — по одну руку, ее тетя — по другую, — Томас размышлял о том, насколько верен его совет Алексу. Он знал Александра много лет, но никогда не видел его в таком смятении. Такое впечатление, будто тот ослеп и не видит очевидного. Но он, Томас, хорошо видит, что Алекс влюблен в Николь.
Он вынужден жениться на Клариссе, тут у него нет выбора. Но, если Николь будет его любовницей, он может рассчитывать хотя бы на такое счастье.
А вот как Николь?
И тут его совет как будто бы уместен. Совершенно очевидно, что Ники влюблена в Алекса. К тому же у нее нет ни семьи, ни денег, нет возможности позаботиться о себе. Последняя ее попытка проявить свою самостоятельность кончилась тюрьмой. Вполне вероятно и то, что Ники уже носит ребенка Алекса под сердцем.
Все-таки он поступил правильно. По крайней мере они будут вместе, и, хотя проклятая гордость Ники, возможно, будет страдать, со временем Алекс сумеет сделать ее счастливой.
Он взглянул на Мишель, и на душе у него потеплело. Каждый человек должен кого-то любить. И быть любимым в ответ.
— Прекрасный день, — сказал он ей.
Мишель улыбнулась ему, в ее прелестных зеленых глазах было столько ласки, что у него отлегло от сердца.